Пеле, Гарринча, футбол-2
Шрифт:
Но и тогда, когда придет черед подрастающей сегодня молодежи когда вновь засияет спортивная звезда «Сантоса» и мир восхитится новыми сенсационными победами этого клуба, суровый урок нынешних лет не будет забыт. Суровый урок, говорящий о том, сколь велики потери, наносимые бразильскому футболу самоуправством невежественных картол.
…Увы, только что прочитанные вами, читатель, строки надежды на то, что когда-то «вновь засияет спортивная звезда „Сантоса“ и мир восхитится новыми сенсационными победами этого клуба»… так и остались пока лишь зыбким выражением надежды. Не более того.
После
Единственным международным титулом, который был завоеван «Сантосом» после 1969 года, стал кубок «Конмебол», выигранный в финале у аргентинского «Росарио» 22 октября 1998 года.
Мало того: «Сантос» ни разу не смог выиграть национальный чемпионат, проводящийся с 1971 года. Хотя дважды — в 1983 и 1995 годах — занимал вторые места. А в рейтинговом листе всех бразильских клубов, участвовавших в национальном чемпионате за первые четверть века (1971–1996), «Сантос» занял всего лишь скромное 10-е место, пропустив вперед всех троих своих главных соперников: «Сан-Паулу», «Коринтианс» и «Палмейрас».
Что касается чемпионата штата Сан-Паулу, где Сантос царил безраздельно в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов, то начиная с 1970 года этот клуб лишь трижды — в 1973, 1978 и 1984 годах — завоевывал заветный кубок.
«САН-КРИСТОВАН», ТЫ ЕЩЕ ЖИВ?!
Мало кто из бразильцев помнит сейчас о том, что один из двенадцати клубов, оспаривающих ежегодно первенство Рио-де-Жанейро, является побратимом «Сантоса». Они были созданы в одно и то же время одним и тем же человеком: предприимчивым Урбано Калдейра, который хотел иметь две классные команды. Одну — в Сан-Паулу, другую — в Рио. До сих пор «Сантос» и его побратим играют в одинаковой белоснежной форме с одинаковой черно-белой эмблемой на груди. До сих пор остается в силе давняя традиция, предусматривающая право обеих команд предоставлять друг другу игроков взаймы в случае необходимости. Уже много лет, однако, они не пользуются этим правом. «Сантос» — потому, что у него и своих-то игроков некуда девать. А его побратим — по совсем иным причинам…
Устав бегать, прыгать, получать удары по ногам, падать, вставать и снова бегать, молодой мулат Мансур, полузащитник «Сан-Кристована», спускается в раздевалку по окончании матча. Он быстро раздевается, тяжело дыша и обливаясь потом, моется под душем, затем натягивает свою старенькую рубашку и потертые джинсы с маркой «Топека». Прежде чем подняться наверх, к автобусу, он вопросительно смотрит на прячущего глаза президента клуба. Тот шлепает парня по спине, а потом суетливо сует ему в руку рваную бумажку:
— На, перебейся как-нибудь. Пять крузейро хватит тебе на обед…
— Но, послушайте, сеньор… Ведь три месяца уже…
— Ладно, ладно! Что поделаешь, такие времена. Если нам удастся выйти в финальную группу, то дела улучшатся, и тогда можно будет рассчитаться со всеми…
Темнокожий парнишка уходит, опустив голову. Он не скандалист, потому что знает, что Бенилтон дал ему эти деньги из собственного кармана. Он знает, что им не выйти
Доходов «Сан-Кристован» не имеет. Какие могут быть доходы у клуба, если он из одиннадцати игр чемпионата проиграл восемь, свел вничью три и занял последнее место по итогам первого круга! Второй круг вряд ли принесет перемены, потому что могущественные соперники — «Фламенго», «Ботафого», «Флуминенсе» — да и все остальные с каждым туром все больше и больше наигрывают составы, укрепляют оборону, усиливают мощь нападающих, в то время как «Сан-Кристован» теряет последние силы.
Никто не понимает, почему эта команда не умирает, почему она продолжает существовать, несмотря на то что каждый месяц дефицит клуба увеличивается на 10 тысяч крузейро — сумма, смехотворно маленькая для погрязших в куда более солидных долгах «Фламенго» или «Сантоса», но смертельная для крошечного «Сан-Кристована».
Многие считают, что клуб умудряется продлить свое существование только благодаря щедрой душе трех-четырех человек, старых болельщиков, которые помнят славные времена двадцать шестого года, когда «Сан-Кристован» был чемпионом Рио-де-Жанейро, или тридцать седьмого, когда четверо игроков команды были взяты в сборную Бразилии. Тогда вокруг стадиона клуба высилась стена с гордой надписью: «Сан-Кристован» — это «Сантос» в Рио-де-Жанейро, а «Сантос» — это «Сан-Кристован» в Сан-Паулу! Сегодня этой стены уже нет. Несколько лет назад она рухнула…
Через день после матча тренер Десио назначает новую тренировку. На маленьком поле, зажатом между фабричными корпусами, в районе, который, по мнению специалистов, конкурирует по степени загрязненности воздуха с Чикаго, два десятка мулатов и креолов в рваных футболках неторопливо гоняют мяч. Долговязый Батиста, вратарь «Сан-Кристована», тренируется у стенки: бьет мяч и ловит его после отскока. Ему двадцать четыре года, и он не может простить себе роковую ошибку: два года назад он завербовался в Венесуэлу. Но там, как оказалось, тренером команды был ее вратарь. И Батиста сидел на скамейке запасных до тех пор, пока не скопил деньжат, чтобы сбежать и вернуться в Рио. Здесь его имя было забыто, и «Сан-Кристован» сейчас остается последним шансом. Батиста надеется, что его заметит с трибун какой-нибудь картола и пригласит в клуб посолидней… Но с каждым матчем остается все меньше и меньше надежд: кто возьмет вратаря, который в одиннадцати играх пропустил 26 голов!
Тренировка кончается через пятьдесят минут после разминки: тренер Десио знает, что большинство парней не обедали сегодня. И вряд ли имеют возможность поужинать. И он опасается, что кто-нибудь из них грохнется в обморок прямо здесь, на поле. Тем более что после тренировки почти всем им надо ехать очень далеко: они живут в пролетарской северной зоне Рио-де-Жанейро, и некоторым приходится добираться от стадиона до дома на двух-трех автобусах с пересадками, тратя на это по полтора-два часа…
Парни уходят в душевую, и старый Зе, смотритель поля, выпускает на него пятерых овец. Овцы в «Сан-Кристоване» являются единственно доступным орудием стрижки газона. Раньше вместе с ними работало еще несколько коз, но они были постепенно съедены, несмотря на бурные протесты Анжелы, прачки команды.