«Пена дней» и другие истории
Шрифт:
– Что это такое? – спросил доктор.
– Отвар, – объяснил Николя.
– Это я вижу, но для чего он?
– Для бодрости.
Доктор поднес сосуд к носу, осторожно понюхал, воодушевился, снова понюхал, но уже со смаком, попробовал, потом залпом выпил и схватился обеими руками за живот, уронив при этом саквояж с инструментами для врачевания.
– Ну как, действует? – поинтересовался Николя.
– Ух! – крякнул доктор. – Это вещь!.. Сдохнешь!.. Вы ветеринар?
– Нет, – сказал
– В некотором роде. Я чувствую такой прилив сил…
– Теперь пройдите, пожалуйста, к больной. Вы продезинфицированы!
Доктор двинулся, но почему-то в обратном направлении. Судя по всему, ноги перестали его слушаться.
– О! – воскликнул Николя. – Гляди-ка!.. А вы в состоянии осмотреть больную?
– Видите ли, мне хотелось узнать мнение своего коллеги, поэтому я попросил прийти профессора д’Эрьмо.
– Все ясно. Тогда, пожалуйста, пройдите вот сюда. – И Николя отворил дверь черного хода. – Вы спуститесь тремя этажами ниже, повернете направо и окажетесь там, где нужно.
– Понятно, – сказал доктор и стал спускаться, но вдруг обернулся и спросил: – А где я, собственно говоря, нахожусь?
– Тут, а где же еще? – ответил Николя.
– А-а-а, понятно!.. – сказал доктор.
Не успел Николя захлопнуть за ним дверь, как Колен заглянул на кухню.
– Кто это приходил? – спросил он.
– Доктор. Но у него был такой идиотский вид, что я решил от него избавиться.
– Но нам ведь так нужен врач, – сказал Колен.
– Конечно, – сказал Николя. – Сейчас придет д’Эрьмо.
– Тогда порядок.
Снова зазвенел звонок.
– Не бегай, я сам отворю, – сказал Колен.
В коридоре мышка стала взбираться по ноге Колена и в конце концов пристроилась на его правом плече. Колен прибавил шагу и открыл дверь профессору.
– Здравствуйте, – сказал тот.
На профессоре были черный костюм и ярко-желтая сорочка.
– Физиологически, – заявил он, – черное на желтом фоне являет собой максимальный цветовой контраст. Добавлю, что данное сочетание не утомляет глаз и предупреждает несчастные случаи на улице.
– Наверно, – согласился Колен.
Профессору д’Эрьмо было лет сорок. Их ему и давали. А больше он бы все равно не взял. Щеки его были лишены растительности, однако он носил маленькую остроконечную бородку и невыразительные очки.
– Не угодно ли вам пройти за мной? – сказал Колен.
– Не знаю, – сказал профессор, – я колеблюсь…
В конце концов он все же решился.
– Кто болен? – спросил он.
– Хлоя, – ответил Колен.
– А, припоминаю мелодию…
– Да, – сказал Колен, – эта самая.
– Хорошо, – решился д’Эрьмо, – пошли. Вы должны были сказать мне это раньше. Что с ней?
– Я
– Я тоже, – признался профессор. – Теперь я могу вам в этом признаться.
– Но вы разберетесь? – с тревогой спросил Колен.
– Не исключено… – ответил профессор с сомнением в голосе. – Следовало бы ее посмотреть…
– Так пошли!
– Да, конечно…
Колен повел было его в спальню, но вдруг спохватился.
– Только имейте в виду, она округлилась, будьте осторожны, – предупредил он.
– Я к этому привык, – сказал д’Эрьмо. – Она беременна?
– Да нет! – воскликнул Колен. – Что за глупость… Комната круглая!
– Совсем круглая? – спросил профессор. – Вы что, ставили пластинку Эллингтона?
– Да, – сказал Колен.
– У меня тоже есть его пластинки, – сказал д’Эрьмо. – Вы знаете «Slap Happy»?
– Я больше люблю… – начал было Колен, но, вспомнив, что Хлоя ждет, втолкнул профессора в комнату.
– Здравствуйте, – сказал профессор. Он поднялся по лесенке к кровати.
– Здравствуйте, – ответила Хлоя. – Как поживаете?
– Не важно! – воскликнул профессор. – Вот печень часто пошаливает. Вы знаете, что это такое?
– Нет.
– Еще бы, откуда вам знать, у вас-то печень здоровая. – Он подошел к Хлое и взял ее за руку. – Горячая, не правда ли?
– Я не чувствую, – ответила Хлоя.
– Конечно, – сказал профессор. – Это меня и беспокоит. – Он присел на кровать. – Я вас послушаю, если не возражаете.
– Пожалуйста.
Профессор вынул из своего саквояжа стетоскоп с усилителем и приложил мембрану к спине Хлои.
– Считайте, – попросил он.
Хлоя стала считать.
– Плохо считаете. После двадцати шести идет двадцать семь.
– Да, – согласилась Хлоя. – Извините меня.
– Впрочем, достаточно. Вы кашляете?
– Да, – сказала Хлоя и закашлялась.
– Что у нее, доктор? – спросил Колен. – Это серьезно?
– Мм, – ответил профессор. – У нее что-то в правом легком. Но я не знаю, что это…
– Как же быть? – спросил Колен.
– Ей придется приехать ко мне, чтобы я мог ее всесторонне обследовать у себя в кабинете, – сказал профессор.
– Мне не хотелось бы, чтобы она вставала, – сказал Колен. – Вдруг ей опять станет плохо, как сегодня?
– Этого бояться нечего. Я дам вам назначение, но его надо выполнять.
– Конечно, доктор, – сказала Хлоя. Она поднесла руку ко рту и закашлялась.
– Не кашляйте, – сказал д’Эрьмо.
– Не кашляй, дорогая, – сказал Колен.
– Я не могу удержаться, – сказала Хлоя прерывающимся голосом.
– Я слышу какую-то странную музыку в ее легком, – сказал профессор. Вид у него был расстроенный.