Пенелопа и прекрасный принц

Эшли Дженнифер

– О Господи! Откуда он у тебя?

– Мне дала его Пенелопа.

– Пенелопа? – задохнулась она, не до конца понимая смысл его слов. – Глупая девчонка, зачем только она это сделала?

– Симона… – Голос Майкл звучал нежно, с ноткой мягкой иронии. Он чуть-чуть подтолкнул ее в комнату и вошел сам. В сердце леди Траск вспыхнула надежда.

– Майкл?

Он улыбался, в чудесных карих глазах танцевали веселые искры.

– Симона, ты писала про мой стержень?

Лицо леди Траск вспыхнуло, она

прижала к себе тетрадь.

– Тебе не за что меня винить, это все так волнует, так притягивает.

Он взял в ладони ее лицо.

– Ты прекрасная, прекрасная женщина.

Она глубоко вздохнула.

– Значит, ты меня прощаешь?

– Я люблю тебя, – ответил Майкл. – Выходи за меня замуж.

Она вскрикнула от радости и порывисто обняла его за шею.

– Да! Да! Да!

Майкл поцеловал ее глубоким, страстным поцелуем – он так умело целуется! – прижал ее к себе сильными ласковыми руками, потом потянулся и запер за собой дверь.

Ранним утром, еще до рассвета, Деймиен разбудил Пенелопу и шепнул, что нужно подняться к ней в комнату. Насколько он знает своих людей, его нвенгарская свита непременно соберется утром у ванной, чтобы приветствовать их радостными воплями, как только они с Пенелопой покажутся в дверях. Лучше пощадить скромность его молодой жены.

Деймиен помог ей надеть халат, поцеловал, опасаясь, как бы не возникло желание вновь сорвать его и броситься на нее с новой страстью, и, судя по тому, как Пенелопа ответила на его поцелуй, она тоже была к этому готова.

Деймиен заставил себя отстраниться, взял Пенелопу за руку и повел к дверям. Было еще темно, им приходилось идти почти ощупью. Пенелопа едва сдерживала смешки.

В холле было светлее – канделябры горели всю ночь на случай, если кого-нибудь из гостей будет мучить бессонница. Но все было тихо, дом спал, спали даже самые буйные из слуг Деймиена, вероятно, в обществе тех служанок, которых им удалось уломать. Однако Деймиен с Пенелопой не остались без охраны. Два нвенгара стояли на часах в коротком коридорчике, закрывая дорогу любому, кто вздумает пройти к ванной.

Когда Деймиен вел мимо них Пенелопу, они отдали им салют, но как только Пенелопа прошла, оба с понимающим видом подмигнули Деймиену.

Поднявшись в холл первого этажа, они увидели разодетого лакея, который поспешно вскочил с мягкой скамьи, где в полусне коротал ночь, и дернул Деймиена за рукав халата.

– Регент просит пожаловать к нему на минуту.

Деймиен узнал слугу, который обычно доставлял записки от регента.

– Просит пожаловать? – удивленно спросил Деймиен. – Прямо сейчас? Он ведь знает, что сегодня моя брачная ночь.

– Просит, ваше высочество. Он знает, что утром вы уезжаете, и хочет поговорить с вами до отъезда.

Деймиен

проворчал под нос ругательство, готовый сказать лакею, чтобы он сунул и регента, и его каталку в ближайший пруд. Покрасневшая Пенелопа остановилась рядом и пробормотала:

– Может быть, тебе все же стоит пойти и узнать, что ему нужно?

– Проклятие! – выругался Деймиен, его чудесное настроение начало улетучиваться. Нужно, чтобы регент и вся остальная Англия были на его стороне. Но неужели этим надо заниматься среди ночи, его первой брачной ночи, когда он ведет в спальню сонную, взлохмаченную Пенелопу.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Я тебя подожду, – прошептала она, потом быстро заспешила по лестнице к коридору в свою спальню.

Деймиен с сожалением посмотрел ей вслед, понимая, что это лишь первый из многочисленных случаев в будущем, когда ему придется жертвовать личной жизнью ради политики.

Принц Уэльский сидел в своем кресле-каталке в комнате цокольного этажа, которая была отделана к его приезду. Раньше здесь был нарядный салон, а теперь его переделали в спальню и гостиную для принца.

– А, Деймиен. – Увидев Деймиена, регент поднялся из кресла, чтобы вошедший лучше смог рассмотреть его роскошный парчовый халат.

Деймиен изящно поклонился.

– Да, Георг. – Если регент не утруждает себя формальностями, то и ему, Деймиену, не стоит утруждаться.

Принц расцвел в улыбке, словно гордясь такой дружеской близостью с одним из самых обаятельных монархов Европы. Не то чтобы они остались совсем наедине – по комнате сновали шесть лакеев и камердинер, и ни один из них не делал никаких усилий, чтобы не услышать лишнего.

– Мои поздравления, – продолжал принц и протянул Деймиену пухлую руку. Деймиен ее пожал.

– Благодарю.

Ему хотелось, чтобы регент скорее перешел к делу, но тот приказал подать бренди, один из лакеев выскочил, чтобы принести хрустальный графин и бокалы.

– Мне бы не хотелось задерживаться, – попытался намекнуть Деймиен.

Регент бросил на него понимающий взгляд.

– Хорошенькая девица, а? Разумеется, тебе хочется к ней вернуться. – Он подмигнул, хмыкнул, подбородки его затряслись.

Деймиен, пытаясь соблюдать вежливость, выдавил из себя улыбку.

– Дело в том, Деймиен, что нам надо многое обсудить. – Принц взмахнул унизанной перстнями рукой, указывая на ближайшее кресло, и сам с кряхтением опустился на каталку. – Лучше бы обговорить все это в Карлтон-Хаусе. Через несколько дней. Ты ведь составишь мне компанию?

– Видишь ли, завтра утром мы с принцессой отбываем в Нвенгарию.

Принц смотрел на него без всякого интереса.

– Вечно ты мечешься туда-сюда, туда-сюда. Смотри, людям это не нравится.