Пенсия для морского дьявола 4
Шрифт:
— Я поймаю такую рыбу, будь уверен. И если хочешь, большая часть первой мной пойманной, будет твоя!
Мод вновь, то ли закашлялся, то ли засмеялся.
— Зачем мне рыба? — наконец смог он сказать. — Одному столько не съесть, сколько мне приносят. Но ты прав, что-нибудь ты должен будешь мне дать взамен. Иначе нельзя, парень. Иначе снасть не будет тебе служить.
— Что ты хочешь?
— А я не знаю, — пожал плечами тот. — У меня всё есть.
— Но что мне тебе дать?
— А ты придумай! — нахально заявил мне
Стремительно вечерело, солнце вот-вот должно было утонуть в западной части океана, и тогда над островом опять раскинется непроглядная ночь — ни луны, ни звёзд.
Мы стояли на краю деревни.
— Что же ему предложить? — я почесал затылок.
— Не знаю, Скат, — пожал плечами Семис, — но я уверен, ты придумаешь.
— Слушай! — загорелся я. — А давай, я ему сделаю табуретку? А то, что он всякий раз с пола встаёт? Или… Или давай стул со спинкой? Как думаешь?
Семис задумался.
— А ты сумеешь?
— Сем, ну ты чего? Ты у меня на старой базе ведь был? Ну, ещё до всяких бурь. Откуда, думаешь, у меня всё это было?
— Не знаю, — снова пожал плечами одноногий. — Я думал, выменял у кого-нибудь.
— Так что? Подойдёт старику такой подгон? Ты ведь его лучше меня знаешь.
— Наверно подойдёт, — в третий раз пожал плечами приятель.
— Если это выгорит, дружище, — хлопнул я его по плечу, — я твой должник. А знаешь что?.. У тебя твой ласт далеко?
— Под домом храню…
— Вот что, Сем. Давай-ка, я у тебя его возьму, чтоб с калошей не промахнуться. А как очередная буря кончится, приходи на базу, я тебе за это время такую же, как у меня сделаю. Вместе и испытаем!
Часть 4
Глава 29 Монка, шаман и возможно — «второй номер»
Ну что ж Семис, видимо нужно тебе сделать нормальную, то есть резиновую моноласту. Ведь если этот старый Мод в самом деле сделает мне крепкий линь. Тогда держись тунец!
Впрочем, пока было время, я придумал как подстраховаться. Так что и с нашими, плохонькими верёвками теперь должно было получиться. Не подвёл бы Каналоа!
По образцу своих ласт, сделал форму для Семиса. Разве что пошире в два раза, да форму для полугалоши снял. Когда, наконец, вулканизировал и осмотрел — удовлетворённо хмыкнул: получалось у меня всё лучше и лучше. В Семисовой внутри галоши не торчало ничего, и каркасные планки все были утоплены в массив. Усмехнулся — старик Мод вон, верёвками гордится, а я? Может я на старости лет тоже буду всем ласты делать? «И имел уважение», мелькнула забытая цитата. Откуда? Так и не вспомнил.
Надо бы заодно и для Каналоа ласты новые забацать. Если я хочу, чтоб он со мной нырял, нужно чтоб и снаряга
Намешал глины, заполнил очередной ящик. Эх, опять свои ласты пачкать, используя как литьевую модель… Я положил обе ластины перед собой, прям на глину. Может… сразу две? Чтоб по одной не возиться…
И тут взгляд упал на Семисовую моноластину. Перевёл взгляд на свои, лежащие параллельно. На Семисову. А что если?..
Ящик для формы пришлось переделывать — насколько помню, в оставленном мной мире монки были шириной не меньше ноль семьдесят пять от метра. Примерил — как раз, два моих локтя.
По длине они, насколько помню, были равны ширине. Решил не умничать и делать так же. В конце концов, изобретали их люди всяко поумней меня.
В глиняной форме, используя готовую ласту как лопатку, сделал углубление, по форме лопасти моноласты. Блин, широкая…
Каркас из бамбуковых планок пришлось делать расходящимся. На всякий случай — на середине длинны «перевязал» положенной поперёк планочкой.
Галоши вложил, оторвав к хренам от Каналоавских, теперь уже — старых ласт. Две, рядом. На какой там ширине друг от друга они должны быть?
И дополнительно притопил их в глину — помню ведь, что лопасть у монки идёт под углом к галошам, чтоб стопу меньше выпрямлять.
Ну…
— Что это? — выкатил глаза Каналоа, когда увидел того «монстра», что я извлёк из глиняной формы после вулканизации.
— Это, боец, моноласта.
— А… Как в ней плавать? Ведь неудобно же!
— Хм… Вот это я и проверю, — протянул задумчиво. И спохватившись, протянул парню свои, — это теперь твои. Дарю.
Был вечер десятого дня, как начался шторм. Мы сидели в пещере и маялись бездельем. Впрочем, если за безделье можно признать дыхательные упражнения, то да — точно им.
Как внезапно… Я даже не сразу осознал, что слышу. А как понял — подорвался с топчана, на котором сидел по-турецки.
— Каналоа, подъём, — скомандовал негромко, словно боясь, что меня услышат снаружи, сквозь завывания ветра.
Кинжал словно сам прыгнул в руку. Каналоа уставился на меня с удивлением.
А, ну да! Ему-то откуда знать этот звук, здесь нет деревянных дверей.
В дверь постучали ещё раз. Теперь более настойчиво.
— За мной.
Я сунул кинжал в ножны — вот ведь привычка! Подхватил подводное ружьё и быстро, один за другим взвёл все три жгута.
— Копьё! — коротко бросил помощнику.
И мы, прижавшись к стенкам прохода что вёл наружу, крадучись приблизились к двери. Судя по тому, что сквозь бойницы вода не хлестала, дождь на улице прекратился.
И тут в дверь постучали ещё раз. Словно палкой… Нет, словно посохом!
— Выходи! — раздался громкий, но такой знакомый голос. — Знаю что там… И бойцу своему скажи, чтоб копьё положил.