Пепел Ара-Лима.

Костин Сергей

— О чем задумался император Кэтера? — заворочался в своем углу маг. — Что за тяжелые мысли не позволяют заснуть творцу великой Империи?

Каббар откинулся на сиденье, запрокинув голову на спинку и закрыл глаза.

— Я думаю о будущем Кэтера.

— Что о нем думать? — маг вытащил флягу с водой и стал пить, незаметно подглядывая за императором. Потом заткнул сосуд, запихал подальше, под складки одежды. — Твоя империя как никогда богата. Ее будущее видится мне прекрасным. Духи на твоей стороне.

Император криво усмехнулся:

—

Мне трудно одному управлять такой огромной территорией.

— А те бездельники, которые тучами вьются вокруг твоего трона? Они готовы наизнанку вывернуться, лишь бы угодить тебе.

— Прежде всего они хотят угодить самим себе. Я никому не могу довериться. Кроме, конечно, тебя, Горгоний.

— Кажется я догадываюсь, что волнует тебя, мой императорский друг.

Каббар резко поднял голову и вцепился глазами в безразличное лицо мага:

— Что же волнует меня больше, чем величие Кэтера?

Горгоний вытянул губы трубочкой, причмокнул:

— Знаю, что тревожит тебя, Каббар. Королева Стиния, пусть хранят ее духи, никак не может подарить империи сына.

Каббар покачал головой:

— Это так, Горгоний. Ты, как всегда, прав. Гран мне свидетель, три года все попытки были пустыми. Кэтер так и остался без достойного наследника.

Маг вздохнул, не спуская глаз с императора. Ибо знал, что в минуты, когда Каббар думает о не рожденном сыне, кровь его становится черной. Любое неосторожное слово может вызвать такую бурю, что пустынный ураган может показаться по сравнению с ним легким ветерком. Горгоний до сих пор помнит, как страшно кричали в его темницах те несчастные, что на свою беду оказались во дворце императора в день рождения его дочери.

— Ты еще молод, мой Император, — осторожно сказал маг. — Если Стиния не может подарить тебе сына, что ж… Королева может заболеть, нечаянно отравиться. Может оступиться на лестнице. Говорят, она часто катается со служанками на лодке.

— Фессалийские легрионы самые преданные. Если с Королевой что-то случится, ее четыре брата керка отвернутся от меня. Они контролируют все западное побережье. И мне не хочется развязывать войну в самом центре империи. Пока Стиния моя жена, все богатство этой территории принадлежит Кэтеру. К тому же я люблю ее. Больше не говори ничего про случайную смерть.

— Любовь…, — заворчал маг, расчесывая струпья на лице. — Разве я говорю о смерти? Что ты? Это так, предположения. Но есть много красивых женщин из диких родов. Одна тайная встреча и через девять месяцев розовощекий наследник воздаст из своего родового фонтана славу во имя Грана. История мира знает такие примеры.

— Незаконнорожденный сын от смазливой, но глупой, как пробка, дикарки? Ты хочешь, чтобы вместе со мной Кэтером правил наследник с бессмысленным лицом и пустыми мозгами.

Горгоний сморщился, обдумывая ответ.

Конечно, ничего не соображающий король был бы для Избранных наиболее выгодным правителем. Но Каббар проживет еще долго и играть с ним в игры слишком опасно. Но и без мудрого совета

оставлять зверя опасно. Может сорваться с цепи и натворить много ненужного.

— У Императора есть дочь.

Император, ничего не говоря, смотрел на Горгония и тот понял, что угадал мысли Каббара.

— Дочь королевских кровей, — продолжил он, наблюдая за выражением лица воспитанника. — Она, конечно, не мальчик. Но если правильно воспитать ее, если обучить принцессу мудрости и разуму, то все твои проблемы, Каббар, будут решены в одночасье.

— Женщина никогда не научиться владеть мечом.

— Чтобы руководить армиями совершенно не обязательно махать железными палками. Достаточно дать их тех, кто рядом. Часто в сражениях побеждают мозги, а не количество солдат.

— Ее могут не признать солдаты.

— Император смеется? Как может армия пойти против дочери всесильного Императора? А если и появятся недовольные, дороги империи длинны и на всех хватит крестов.

— Знать?

— Если потребуется, уничтожь всех, кто откроет рот.

— Нет, — Каббар махнул рукой, прогоняя надежду. — Это невозможно. Законы Империи не позволяют женщине принимать участие в битвах или в управлении страной. Моя маленькая дочь Ивия никогда не сможет стать Императрицей.

— А разве верховный Император Кэтера собирается лечь в могилу? — хитро прищурился Горгоний. — После того, как мы отловим аралимовского щенка и сделаем эликсир бессмертия, ты, Каббар, навечно останешься Императором. А дочь твоя, воспитанная подобающим образом, станет помогать тебе в тяжелой работе управления великой Империей. Вместе с нами, Избранными, конечно. Если ты позволишь, я лично займусь воспитанием юной Ивии. Я сделаю из нее умную девочку. Тебе не будет стыдно за ее мозги, когда она сядет рядом с твоим троном.

— Ты знаешь слова, чтобы убедить меня, Горгоний, — рассмеялся Каббар. — Даже если эликсир всего лишь сказка, не мотай головой маг, я только предполагаю, даже если это так, то законы Кэтера всегда можно изменить. Так или иначе после меня должен остаться кто-то, кто примет Кэтер. Ты убедил меня, маг. Как только мы вернемся в столицу, немедленно изолируй Ивию от Королевы. Не подпускай близко к Ивии всех этих визгливых нянек и служанок. Я хочу, чтобы моя дочь воспитывалась как настоящий солдат. Собери по всей Империи лучших учителей. Заплати им столько, сколько потребуют.

— Я все сделаю так, как велит Император.

Неожиданно Каббар быстро наклонился к магу и крепко сжал его колено твердыми пальцами:

— Об одном предупреждаю тебя, Горгоний. Именно ты, и никто более, отвечаешь с этой минуты за жизнь будущей Императрицы Кэтера. Если с ней что-то случиться, то я забуду всю свою привязанность и благодарность Избранным. Я даже не вспомню, что именно ты воспитал меня. Я уничтожу весь ваш род, и тебя самого. Помни это, Горгоний.

Каббар отпустил побледневшего мага, сложил руки на груди и закрыл глаза. Он слишком устал и глаза его требовали отдыха.