Пепел Ара-Лима.
Шрифт:
— Посмотри, майр Элибр. Видишь эти горы? Через них без ведома горняков ни один кэтеровский солдат не пройдет, ни один кэтеровский всадник не проберется. Наследник здесь в безопасности. Но сидя в крепости, он Ара-Лим не вернет. Рано или поздно должен наследник выйти из-под защиты гор. Должен ступить на равнины Ара-Лима с мечом в руке.
— Научу наследника всему, чем сам владею, — майр прижал руку правую к груди, где сердце мертвое молчало. — Мой меч, и ваше колдовство поможет ему.
— От колдовства прок небольшой, — покачал головой колдун. — Одними заклинаниями
— Я помогу наследнику, — насупился Элибр.
— Этого мало, майр! Два меча против целой империи?
— Что ты хочешь от меня, крестоносец? Больше чем могу, не сделаю.
Колдун поднял руку, майра успокаивая:
— Здесь в долине живут горняки. Чем не солдаты?
— Горняки за горы не пойдут, — твердо сказал майр.
— Верно. Не пойдут. Горняки боятся равнин больше, чем обвалов в своих глубоких шахтах. Но у горняков есть дети, которым пока неведом страх перед бескрайними равнинами, широкими реками, густыми лесами. Есть сироты, которых мы собираем по всему Ара-Лиму. Есть дети беженцев, чудом вырвавшихся из лап Кэтера. Только в деревне, что под крепостью, их почти пятьдесят человек. Слышишь, майр? Пятьдесят детей, в крови у которых вместо крови течет желание отомстить за Ара-Лим. Понимаешь теперь, о чем я говорю? Понимаешь, зачем я вытащил тебя из когтей Стана?
— Наследнику… молодому королю нужна хорошо обученная армия, — засверкали глаза Элибра, рука сама к мечу потянулась. — Пятьдесят детей — целая цеперия.
— В долине шесть крупных деревень. В горах есть еще селения, не столь многочисленные, но есть. Через посты из Ара-Лима и сопредельных государств постоянно идут беженцы. Люди тайные разыскивают детей на дорогах войны. Мы сможем собрать всех подростков здесь, под стенами горной крепости.
— Горняки не захотят отдавать своих детей войне.
— Это не так, майр. Вожди горняков прекрасно понимают, что Кэтер слишком прожорливый хищник. Маленькая горная страна, богатая золотом, светящимися камнями, драгоценными минералами — лакомый кусок для империи.
— Но ты говорил, что ни один солдат Кэтера не преодолеет этих гор?
— Пока не одолеет. Всему свое время. Зеленая долина должна быть готовой ко всему. Ара-Лим был добр к горнякам. Но не Кэтер. Они помнят это. И помнят короля Хеседа. И любят молодого наследника. Открою маленькую тайну. Встречаясь с вождями, я позволил сказать, что их детей, их маленьких воинов будет воспитывать лучший меч Ара-Лима. Ты бы видел, как загорелись их глаза. И представь Элибр, каким светом загорятся глаза детей, когда они узнают, чей меч будет им учителем.
— Новая армия Ара-Лима…, — майр задумчиво посмотрел на долину. — Ради Хеседа, который, я уверен, хотел именно этого, я сделаю то, о чем ты просишь, крестоносец.
— И меня вместе с тобой, храбрый воин, — улыбнулся колдун.
Он выиграл эту маленькую битву с мертвым телохранителем. Отправляя лесовика за майром, колдун не был уверен, что Элибр согласится заботиться о ком-то еще кроме наследника. Хорошо, что даже мертвые понимают, что король без верных солдат всего лишь пустое, ярко украшенное и любовно оберегаемое пусто место. Теперь, когда главный вопрос решен, можно быть уверенным, у Аратея будут солдаты, которые встанут стеной за своего господина.
— Хорошо, Элибр, — Самаэль расправил плечи, сбрасывая груз решенных проблем. — Теперь, когда ты знаешь, что делать, не желаешь ли увидеть молодого короля?
— Если ты позволишь, крестоносец, — склонил голову майр.
— Разве могу запретить тебе, телохранителю короля, видеть самого короля. Ты должен быть рядом с ним, как и обещал. Он здесь, рядом, через несколько комнат. Его зовут Аратей, если болтливый лесовик еще не сказал тебе имя маленького короля Ара-Лима.
— Аратей? Белый пепел?
— Да. «Белый пепел». На этом настояла Вельда, добрая женщина, вскормившая молодого короля.
— Пусть с ней всегда будет Гран.
Элибр остановился у дверей, не зная, куда прицепить свой меч. Вернулся, подобрал старую перевязь, приладил к правому боку оружие. Пихнул ногой лохмотья старой одежды:
— Могу ли я надеется, что крестоносец сохранит мне коня?
Колдун почесал щеку, поморщился:
— Придется обращаться к Стану еще раз. И хоть заклинания высасывают все мои силы, отказать тебе, доблестный телохранитель короля, не могу. Такой конь большого стоит.
ХХХХХ
За узким дубовым столом, в комнате без окон, освещенной только несколькими масляными фонарями, сидели Аратей и Гамбо. Аратей, подложив ладонь под щеку, с отвращением ковырялся деревянной ложкой в тарелке, в которой находилась желтая дымящаяся масса. Посматривал, морщась, на брата, который с видимым удовольствием стучал ложкой по дну своей тарелки.
После того, как Гамбо принялся облизывать тарелку, Аратей отодвинул нетронутую миску на середину стола:
— Ненавижу кашу.
Гамбо мгновенно дотянулся до тарелки и подтянул ее к себе, собираясь славно поработать за молочного брата.
Вельда, стоявшая позади братьев, отвесила каждому по хорошему подзатыльнику. Гамбо, который на свою беду уже склонился над тарелкой, оказался весь перемазанный кашей.
Аратей, глядя на друга, прыснул.
Ганна повторила подзатыльник, причем каждый из братьев получил свою порцию.
— А мне за что? — захныкал Гамбо, утираясь рукавом.
— За компанию, — ехидно улыбнулась Вельда. — Вы же сами говорили, что у вас и беда и радость, все пополам. А раз так, то отвечать за совершенные поступки и шалости будете вместе, независимо от того, кто что сделал.