Пепел доверия
Шрифт:
Ну а ближе к ночи мне на заправку, а затем в город – только что пришло сообщение, что кто-то хочет посмотреть мою квартиру на предмет покупки, плюс что-то внутри меня звучно требует срочно загнать внедорожник к сведущему в старых Фордах автомеханику – пусть старичка осмотрят как следует и обслужат по полной программе. А то тревожит меня его изредка возникающее нежелание заводиться…
Глава 4
Глава четвертая.
Следующие два дня пролетели со скоростью света – по сути я их даже не заметил, равно как и какой-либо усталости. Может и правы те, кто утверждает, что не ведает усталости тот, кто дела делает в охотку, делает их для себя, а не «для дяди» и имеет жесткие временные рамки – а время меня поджимало и сильно. Поэтому
Я распродал остатки имущества из квартиры, выручив сорок тысяч с копейками. Последние вещи, явно никому не нужные по причине своей ветхости, вытащил на улицу и аккуратно разместил неподалеку от помойки – балконный столик, советская тумбочка без дверки, свернутый старый матрас и сломанная раскладушка, велосипедная рама и одно колесо, чуток поржавелая гладильная доска и другие не представляющие ценности предметы. Когда я вынес на улицу пару пакетов с мягкой рухлядью советских времен, собранную с антресолей, где я к своему удивлению еще откопал советский сифон для газирования воды и коробку с заправочными железными баллончиками, меня встретили двое старательно улыбающихся мужичка так сильно воняющих перегаром, что их выхлоп чувствовался за метров пять. Один из них для чего-то поклонился – как самураи в японских фильмах и протянул руки к пакетам. Я отдал, а второй, подойдя чуть ближе, тихо и хрипло спросил, скребя желтыми ногтями седую щетину на правой щеке:
– Есть еще что тебе ненужное, а нам нужное? Мы сами вынесем тихонько – ты только подъезд открой и дверь укажи.
Взвесив все за и против, оценив их «стать молодецкую» я кивнул и через двадцать минут из прихожей исчезли все составленные там коробки и пакеты, пропали и банки с домашними многолетними закрутками, а принявший от меня тысячу рублей безмолвный пьянчуга, продолжая отвешивать поклоны, попятился через порог и исчез, оставив после запах чего-то спиртового и вроде как можжевелового. С этими шустрыми алкашами я чуть не допустил ошибку – они уже тянули руки к «святым» для меня коробкам, стоящим у двери, но я вовремя их остановил, а позднее отнес эту ношу в машину и бережно разместил в салоне припаркованного у подъезда внедорожника. В коробках лежали семейные фотоальбомы; ставшие ненужными документы; любимые мной книги; мамины простенькие украшения; несколько икон; какие-то сувениры, привезенные нам с морей; пара моих детских поделок и все то прочее, что и превращало любую семью именно что в семью, а не просто в сухую и пресную «ячейку общества». Причем немалая часть всего этого была давно мной перегнана в цифру, но с оригиналами я расставаться не собирался.
Еще я провел три «рум-тура» или хрен пойми, как они называются – то есть встретил заявившихся потенциальных покупателей, хвостиком бегающих за девушкой риэлтором. И никому из них я не понравился своей неуступчивостью, так как не повелся на их сетования по поводу старых ремонта, сантехники, кухонного гарнитура, входной двери и обшарпанности подъезда, равно как и не согласился уменьшить цену на пару миллионов рублей. От этой нездоровой наглости я даже немного ошалел – был готов, что попросят уступить там тысяч пятьсот, но чтобы сразу пару миллионов… А последний покупатель, чуть картавый мужик лет за пятьдесят, постоянно вертящий на пальце ключи от БМВ, в слишком тесной для него кожаной куртке, на не совсем чистом русском предложил мне сбросить три ляма и он сразу же рассчитается наличными. Я улыбнулся и отказался. Не слишком довольная моим поведением риэлтор поджала губки и, цокая каблучками, удалилась. Я выждал, когда она выйдет в подъезд и, удивляясь собственной наглости, позвал ее обратно, после чего тихо и вежливо, но твердо напомнил ей те условия, на которых согласился ей доверить мою квартиру – никаких скидок. И пусть следующие покупатели это знают. Выслушав меня, она постояла неподвижно несколько секунд, наконец ожив, убрала упавшую на лицо черную прядь, медленно кивнула и ушла.
Но все эти дела заняли не так уж много времени. А вот с внедорожником повозиться пришлось! В большинстве мест, куда я звонил и справлялся насчет диагностики и ремонта выявленных проблем в старом Форде Экспедишн хмыкали в трубку и завершали разговор, а остальные назначали
До Каширы добрался без проблем, а вот там пришлось чуток попетлять, но я все же добрался и остановился в гаражном тупике, куда выходили распахнутые двери сразу четырех гаражей. В каждом из боксов стояло по машине, в сторонке у стены притерся распотрошенный кроссовер, а из сумрака ближайшего гаража появилась массивная фигура в желтом комбинезоне и, вытирая пальцы тряпкой, зашагала ко мне. Моросил противный дождик, но я без колебаний выбрался из салона и пожал протянутую ладонь. Окинув взглядом мой машину, бородач в желтом комбинезоне, вкусно пахнущий водкой и копченой колбасой, поинтересовался:
– Так на что жалуешься?
Мне потребовалось минут двадцать, чтобы перечислить все замеченные недуги стального гиганта. Меня внимательно слушали, иногда бормоча себе под нос слова вроде «стартер», «коробка», «реле» и прочие, а когда я закончил, был вынесен безапелляционный вердикт:
– Бросай машину здесь, а ключи мне оставляй. Ближе к вечеру займусь, но сколько займет сейчас сказать не возьмусь.
– А я?
– Ну здесь же тебе ждать, верно? – хмыкнул бородач в желтом комбинезоне, в то время как за его спиной пара парней, чем-то смутно на него похожих, деловито шагали к кроссоверу – Бери такси и езжай. А я как осмотрю, то позвоню и все обскажу – и цену в какую тебе встанет ремонт.
– А ремонт все же нужен?
– Посмотрим. Сказал же – позвоню, обскажу. Ну что? Оставляешь или уезжаешь? Ты решай прямо щас – а то следом за тобой хозяйка одного Кашкая звонила и ко мне на постой набивалась. У меня редко свободные стойла бывают.
– Оставляю – решил я, не собираясь отдавать свою удачу какому-то Кашкаю – Задаток нужен?
– Не нужен – отрезал бородач и протянул ладонь, на которую я уронил ключи от машины.
– У меня там пара коробок с ценными для меня вещами – семейные фото, всякие мелочи. Я бы оставил и…
– Забирай из машины все! – отрезал механик – Выгребай все до последней монетки из подстаканника. А то были случаи…
– Так… – выудив из кармана смартфон, я открыл приложение по вызову такси, одновременно прикидывая, как там вообще дела у меня на участке и что там сейчас должно происходить по плану, если эти планы сбываются – Понял. Тогда я прямо сюда такси вызову и перегружу. Не проблема?
– Не проблема – величественно кивнув, он накинул на голову покрытый масляными разводами капюшон, подбросил на ладони ключи и зашагал обратно к гаражу. Вскоре он растворился в его сумраке и оттуда гулко повторил – Я позвоню…
**
Поле.
Исполосованное колесами черное поле с торчащими из него толстенными обрывками корней, перекошенными и еще ровно сидящими пнями, с тремя большими кучами тлеющего пепла и натужно рычащим над одним из пней трактором – вот что представилось мои глазам, когда такси доставило меня к въезду на участок. Из всех многочисленных деревьев осталось все две высокие ровные березы, стоящие на разных сторонах моей земли. Вся остальная поросль была безжалостно снесена, ветки обрублены, бревна попилены на длинные отрезки и свалены штабелем у выглядящей перепуганной лесной стены – растущей уже не на моей земле. К слову сказать вплотную подъехать не получилось – на подъездной дороге стояла машина с манипулятором, который прямо сейчас медленно опускал покачивающуюся на тросах обшитую вагонкой и блестящую металлом бытовку.