Пепел и страховой бес
Шрифт:
– Стой, – влажно сорвалось с ее губ, – иди ко мне. – И в этом приглашении была нетленная частичка той осени снаружи, которую они оба задевали плечами.
Пепел не был мусульманином, когда доходило до секса, и, исполняя желание Насти, обошел вокруг кресла, чуть потянул ее вперед, так, чтобы ноги свисали, и медленно проник. Анастасия вздрогнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь на непередаваемых эфирных ощущениях: ее любовник был мастером. Двигался он медленно, но так по-звериному умело, что Анастасия извивалась под ним ящерицей, стараясь всадить его плоть как можно глубже.
Когда отпылали зарницы в глазах сумасшедших, она глубоко вздохнула, откинула
– Надо мало-мало отдохнуть, – решила она, с интонацией хаки-командирши.
– Пожалуйста, – по профессиональному ловко Пепел образовал в пальцах вместо карточной колоды пачку «Парламента». Одну сигарету протянул ей, и она взяла ее губами, другую прикурил сам.
– А потом продолжим, – нахмурилась, вроде как побаиваясь себя, Настя, – ты разбудил во мне нимфоманку.
Пепел улыбнулся без ложной скромности.
– Правда, круто с тобой, – со светящимися глазами продолжала Анастасия все о том же амурном ералаше, – у меня такого не было.
– А сейчас? Неужели у тебя сейчас нет никого на постоянку? – поинтересовался временно остывающий Сергей.
Для себя Анастасия вывела формулировку, на безаппеляционности которой всегда настаивала: мужчина сначала переспит, потом влюбится, женщина сначала влюбится, потом переспит. А теперь она нехотя осознавала, что формулировка подвергается обжалованию. «Знаешь, Сереженька, – повела она мысленный монолог, устроившись у него на плече и поглаживая его щеку, – я могу сколько угодно прятаться за цинизмом, скептицизмом, прагматизмом, редька знает, за каким еще измом. Но…». Монолог она не закончила, испугавшись думать о том, что так радует, и только начинается.
Глава 6. Сон – лучшее лекарство
…Аисты – воздушные маги.
Им многое тайное понятно:
Почему у одного бродяги
На щеках багровые пятна.
Аисты кричат над домами,
Но никто не слышит их рассказа,
Что вместе с духами и шелками
Пробирается в город зараза.
Как всегда непробиваемо благодушный Александр Стрельцов вежливо извинился за ранний звонок. Гриднев, напротив, находился в сквернейшем расположении духа. Даже беспрецедентный повод беседы – новость о безвременной кончине Зураба не смогла его развеселить.
– Ты чего смурной такой? – наконец спросил напрямую приятель, заподозрив, что, может, у Димки близится осеннее обострение.
– Да ну их в тифозный лазарет, – буркнул Гриднев и зевнул.
– Кого? – Стрельцов вспомнил, что тоже не выспался. Скупое розовое солнце лизало штору, но даже блекло-розового хватило, чтобы под веками засвербила резь, тоже захотелось зевнуть во всю пасть, еле сдержался.
– Да всех.
Выяснилось, что расстроил Диму последний закон из сферы медицины. Государство, обеспокоенное демографическим кризисом и первым местом в мире по крайне неприятному показателю, урезало максимальный срок для абортов с шести месяцев аж до трех. В их кругу выигрывал от этого только тот, кто унаследует бизнес Зураба, поставлявшего в розницу гормональные комбинированные оральные контрацептивы: микродозированные и низкодозированные таблетки [15] .
15
«Логест»,
– Ничего, зато подтянемся по демографии, – со смешком успокоил Стрельцов.
Гридневу шутка не понравилась:
– Хоть в чем-то опережали Штаты, – горестно приплел долю политики западник Димон. Конечно же, истинная причина дурного настроения крылась в другом. Он поднял на уши все контакты на таможне, даже кое с кем перессорился, кому-то подарил часы «Улисс Хогис», а кому-то «Широн Константен» [16] , но выпало зеро. Сиречь, ноль выгоды на стопудовые потуги. А пятнадцать минут назад отзвонился последний хакер, который тоже развел руками – компьютерный след эсеровских медикаментов замело вирусной вьюгой.
16
рыночная стоимость около $5000
– У меня уже в голове перхоти больше, чем любви к Родине, – отмахнулся от патриотического заявления приятеля Стрельцов.
Внезапно Гриднев оживился:
– Саня, а давай контрацептивы выпускать. С понтом из Австралии, будем прогонять через таможню, все чики-чики, комар носа не подточит.
Стрельцов насторожился: таки обострение. Как поется: «Утро туманное, утро седое, мысли лохматые, бредом навеяны…». Вообще-то и Александр сохранял благодушие больше для виду. Его служба безопасности опросила всех окружных водил, авось кто-нибудь… пусть самую мелочь… Ведь этот народец легко меняет работодателя, халтурит, неужели ничего подозрительного?.. И ничего.
– Липовые контрацептивы, – все больше заводился Гриднев, – мы гоним паленку, бабы залетают, вот и восстановление равновесия!
Нет, видимо, у него впрямь обострение.
– Дмитрий, – осторожно начал Стрельцов, – прости, что напоминаю, сбыт такой фигни родит миллион потребительских исков, мои аптеки элементарно прогорят.
– Что ты, что ты? – Заторопился Гриднев, – надо строить сбыт по ларькам, пока их окончательно не снесли. Смотри, твои наработки, мои вложения – очень недурно.
– Капиталов у меня и своих хватает, – осторожно начал Стрельцов. Идея, конечно, безумная, но что-то в ней есть: авось, тычась слепым теленком с этого боку в таможню, удастся повторить путь Эсера, а там и заводик рассекретится.
– Вдвоем больше. А может, я и известным заводиком разживусь… – загадочным тоном тонкого намека на толстые обстоятельства произнес Гриднев.
«Неужели и этот недоделок, сгорая от нерастраченной любви к деньгам, точит зубы на производство Лунгина?», – прибалдел Стрельцов. Только Гриднева в песочнице не хватало. «И так Баев на пятки наступает…» – напомнил себе Стрельцов.
– Ну, что ж, это предложение надо перекурить и обмозговать. Давай встретимся, что ли?
– Где? – охотно согласился Гриднев.
– У меня на складе.
– К чему такая конспирация? – взвинтился Гриднев, с наблюдательного пункта шизофреника мнивший во всем подвох и подставу.
Стрельцов мысленно скрежетнул зубами: «Вот псих, чуть увидит фонарик в отдалении – сразу изобретает, что это снайперская винтовка по его голову, а взмахни в ту же минуту ножом перед мордой – и не заметит».