Пепел и страховой бес
Шрифт:
– Ты мне зубы не заговаривай, где служебный жигуль?
– Так ребята в наряд на рок-концерт поехали.
– Вызови обратно!
– Так ведь мы из рации блок питания для этого монстра одолжили, – Фролов опять кивнул на раритетную технику.
– Погоди, что ты мне лапшу вешаешь? Концерт же вечером!
– Реконсценировка, привязка на местности, то да се…
– Я вам покажу привязку! – вырос над столом Горячев, – Срочно машину! Кто-нибудь на своей есть!?
– Пока не накопили.
– А это «Пежо» под окнами? Третий день ржавеет! Нет ключей – разбейте боковое окно под мою ответственность! Учить должен!?
Фролов замялся:
– Товарищ майор, с «Пежо» дело не простое…
Майор угрюмо посмотрел на часы. Отсюда до Павловой на метро двадцать минут, плюс пять пешком. Что бы теперь Горячев не предпринял, он опоздал однозначно. Прощай, Игнатик, и прости за все.
– Тогда хоть кассету для магнитофона найди, – понуро опустился начальник на стул.
– Новую?
– Любую.
Фролова дважды подгонять не понадобилось, испарился мигом. Майор включил допотопную технику, но ежели с утра не везет, то это навсегда. Прибор не ожил, майор пошевелил ногтем красивую, полную хромированных проволочек лампу, она нехотя изнутри засветилась оранжево-розовым, далее мгновенно налилась багровым, палец Горячева ужалила искра, лампа причмокнула, потухла и пустила к потолку сизый сигаретный дымок.
Майор обреченно закусил травмированный палец, а на пороге опять маячил изображающий непомерное служебное рвение Фролов:
– Чистой не нашел, – Фролов двумя пальцами бережно держал кассету. – Зато это та самая группа «Ленинград», которая сегодня дает концертник в СКК. Еле одолжили. Кстати, места в сегодняшнем наряде еще свободны?
Охранник у входа в дом поинтересовался, куда направляется посетитель, и, получив отповедь в виде предостережения не переть против Женевы и не нарушать права человека, успокоился. Вахтер, как он назывался бы раньше, оказался более настырен. Вид старичок имел крысино-прилизанный, как не наказать за такую противную рожу? Делегат Баева Кандид церемониться не стал, предъявив в качестве визитной карточки пушку с глушаком. Оставив консьержа с проломленным черепом подальше от глаз жильцов – под столом встроенной в подъезд будки, взлетев без лифта на второй этаж, посол Баева, потоптался у двери Гридневской хаты.
Наконец Кандид, посмотрев вверх, увидел над электрощитком камеру, но не стал, аки новичок, приводить ее в нерабочее состояние, а развернул на несколько градусов вверх и вправо. И теперь в глазок, не вызывая подозрений, попадала все та же лестница, но уже несколько другая ее часть. «Вот бы еще его бабы там были…», – замирая от предвкушения, тяжело дышал визитер.
Психопатия сыграла на то, что Дмитрий Гриднев оказался первым, кто заспешил перебраться на другую квартиру. Жена и дочка еще вчера съехали из роскошного нового дома на Петроградке, и расставляли вазочки в конспиративной хате на Пироговской набережной. Переезд сопровождался проклятиями жены и подростковым безразличием дочери: при всей трогательной любви к семье Гриднев был рад, что остался один, пусть всего на ночевку, пока в тишине не переберет, как он выражался, паркет. А замечательная, пришедшая в голову идея и оттягивающий карман ПСМ [17] решали все проблемы.
17
Один из самых плоских пистолетов в мире. Благодаря специальному патрону с острой оболочечной пулей превосходит по пробивной способности большинство компактных пистолетов под сравнимый патрон (.22LR или 6.35mm ACP)
Когда находчивый шизофреник завязывал галстук, входная дверь его хаты ожила длинным мелодичным звонком. «Кого принесло
Оптика показывала вместо лестничной клетки площадку между этажами – опять соседский малец нашалил.
– Кто?
– Телефонист, не беспокойтесь, пожалуйста, мы у вас на пару часиков отключим телефон.
– Я лучше тебя отключу! – Гриднев кивнул своему телашу Вовчику на дверь, а сам встал рядом, за широкой спиной, обтянутой черным пиджаком.
Вовчик разобрался с кодовыми замками. Кандид ухнул из ствола. Телаш осел на пол с удивленно вытаращенными бульками. Такой быстрый финал не понравился и самому Кандиду, и подоспевший второй охранник был подбит в ногу. Для верности же Кандид использовал временную меру, а именно легкий вырубающий удар по черепушке.
Гриднева было искренне жаль, когда тот копался в складках живота, пытаясь выудить собственную охранную грамоту. Кандид приблизился, аккуратно поставил на предохранитель и сунул ствол под брючный ремень. Выбросил вперед освободившуюся руку, другой схватил Гриднева за запястье и ловко прижал к стене, поддав коленом в солнечное сплетение. Гриднев только охнул. Избыточная масса спасала от боли, но не от удушья. В таком состоянии проявить искусство стрельбы было сомнительно, тем более посланец Баева воспользовался галстуком, чтобы связать толстяку руки.
Подсобив Диме плавно опуститься на палисандровый паркет, Кандид надавил локтем на сонную артерию, и Гриднев послушно открыл рот, ловя воздух. Кандид изловчился и вставил в хозяйскую пасть кляп, заботливо свернутый из двух носков. Тот же презент получил телаш, оживающий на глазах – крепкий попался, дубина.
– Пардон, забыл представиться, – расплылся в обезоруживающей улыбке гость, – Кандид, может, слыхали?
По перекошенной ряшке Гриднева стало ясно, что слыхал. Гриднев испуганно закопошился, будто собирается червем закопаться в паркет, как в песок. Вид его должен был подействовать на упертого садиста не слабее перца в заднице. Заплывший жиром хорек, зажратый, с рыжеватыми, постриженными под машинку колючими жесткими волосами, раздражал больше всего тем, что его невозможно толком избить. Даже по причандалам не треснешь, попробуй до них достучаться среди складок жира.
Кандид любил бить и не любил, когда это у него не получалось. Но для порядка сначала гость осмотрел квартиру.
– Не бедствуем, здесь у нас гарнитур «Валерия», здесь домашний кинотеатр, кухня от Бултхаупа, а здесь – хрустальная люстра. Фи, уважаемый, вы не в курсе, что хрусталь – дурной тон? Расскажу Баеву, он лопнет со смеху.
Больше никого – скукота. Для красоты Кандид приволок недобитого телаша за простреленную ногу и оставил рядышком с хозяином, чтобы выглядело штабелями. Натекшая кровяная тропинка только пуще возбуждала.
– Ты слыхал, что я – большой меломан, коллекционирую мелодии на мобильниках моих пациентов?
Судя по дергающейся челюсти хозяина, тот слыхал, но боялся не этой простительной человеческой слабости.
– Начинаем концерт по заявкам, – Кандид в коридоре изъял мобилу у заваленного бугая. – Так? «Розовая пантера»? Ты знаешь, что это значит? Это значит, что покойник в душе оставался легкоранимым невротиком. А здесь? – отправив первую мобилу в карман, Кандид экспроприировал сотовый у второго бойца. – Послушаем-послушаем. О! «Танец маленьких лебедей»! Весьма почетно. Свидетельствует о богатом внутреннем мире и несогласии с брутальной действительностью. Слышь, жиртрест, – боец-баевец пнул дрожащее холодцом тело хозяина под ребра, – кладовка где?