Пепел и страховой бес
Шрифт:
– Н-да. Как же мы таперича без вас, отец родной? Все равно, что осиротели, – иронично, но с показным сочувствием произнес вечный интриган старлей Фролов.
Майор Горячев в ответ на это театральное замечание устало отмахнулся:
– Да иди ты… Как были, так и будете дальше. Только, – он обвел взглядом стены кабинета, – в другом составе. Сделай одолжение, фотку вон ту сними. Да нет, не Путина, она же казенная! Лебедева– генерала.
– Последнее поручение, – отозвался старлей все тем же тоном, – а что, отвальную какую-нибудь устраивать будем?
– Да какая там отвальная?..
– Ну, водочки-то выпить можно, – примирительно сказал Фролов, – сейчас наш «летеха-Антипепел»
Майор заколебался, конечно, от рож подчиненных его тошнило, но… Старлей, опережая неминуемое решение, высунулся в коридор:
– Игнатик! Слышь, Миха!
Игнатик не замедлил явиться, уже не по-юношески хлопнув дверью. «Взрослеет», – мысленно констатировал майор, и мысленно же, с подкатившей к сердцу злобой добавил «Чем больше куча мусора, тем больше в ней тараканов».
– Слушаю, товарищ старший лейтенант.
– Миха, ты бы… Это… Если неофициально.
Лейтенант сделал непонимающие глаза.
– Вот чем плохи новые, молодые сотрудники, – горько пошутил майор, у которого при виде данной комедии малость отлегло, – они спиваются позже. Не вовремя. – а сам еще подул, что все таки слава Богу – не грохнул злодейский Пепел молодца, как майор задумывал, грехом на душе меньше, да и кто бы тогда за водкой сейчас побежал бы?
– Просто это еще совсем зеленая поросль, – философски успокоил старлей, – Миша, ты понял?
– Понял, – как и предлагалось, неофициально ответствовал лейтенант Игнатик. По правде сказать, после памятного посещения собачьих питомников на водку он смотрел с отвращением, но в то же время воспринимал ее, как нечто мистическое.
– Ты, Фролов, – начал Горячев, когда дверь за ретивым Игнатиком захлопнулась, – к телефону меня, пожалуйста, не зови. Отзвонись лучше, кому надо, ну, чтоб потом не бегать, все равно придется. Это – раз. И два…
– Бу сделано, – поспешил заверить старлей, – до отвальной успею.
– И два, – майор замялся, – Павлову ко мне доставь.
На этот раз старлей не стал орать в глубину коридора, а пошел лично. «Уважает», – тоскливо подумал майор. Сейчас бывшая подчиненная заявится с перекошенной триумфом физиономией. «Что так быстро?» – не без подначки спросит Горячев оказавшуюся гораздо изворотливей, чем мечталось, подсидевшую его Анастасию свет Леонидовну.
«Я как раз собиралась зайти», – равнодушно и уже чуть свысока ответит Анастасия, усаживаясь без приглашения в кожаное потертое кресло напротив рабочего стола. «Скажи лучше, что как раз проходила мимо моего кабинета» – придется майору сменить тон на примирительный. Настя вежливо улыбнется. «Ты – как?» – для приличия осведомится майор, имея в виду неприятности в составе партии. Будем надеяться, Анастасия свет Леонидовна так никогда и не прознает, кого благодарить за нервотрепку.
– Да нормально. Что делать, товарищ майор, все течет, все меняется, – пусть Настя и заговорит о своем, случая поддеть Горячева она не упустит. А майор хоть и зафиксирует подначку, но виду не подаст, впрочем, тему переменит.
– Ну, если ближе к обязанностям… Свои дела, Настя, я передаю тебе, – покровительственно и с недоброй усмешкой объявит майор, – что носом-то дергаешь?
– Да так… Разгребать эти братковские войны, смерть Иветты Лунгиной… Не лежит у меня к ним душа.
– Какая нежная! – притворно восхитится майор, – прямо воплощенная женственность! Настя, любишь или нет – не вопрос. Вопрос в том, насколько ты успешна. А ведь с Пеплом-то кто разобрался? Никакой не Игнатик, а – ты, дорогая… Молодец ты все-таки, Павлова, сделала подарок старику к пенсии. Главное, нет, ты зверем-то не смотри, главное – я за тебя рад, за голову твою. Голова-то у тебя шибко буйная, н-да, завита, да не делом завита.
Конечно, на этой прощальной встрече вслух ни в коем разе не прозвучит злая правда, почему майора выдворяют на пенсию, а все проще пареной репы. За то, что старик нашел цех Лунгина, Захар Караванец так цинично отблагодарил. Не совсем, чтобы так уж и нашел, Отощавший и заскучавший по кабакам Валерий Константинович Лунгин сам проклюнулся по телефону и выторговал себе условия почетного плена. А после майор стал не нужен, и у Захара хватило рычагов в Управе, чтобы на личное дело майора Горячева упал штемпель «Отправлен на заслуженный отдых».
Инициировав работу с компроматом на Павлову, майор сам, почитай, подписал указ о своем увольнении. Где-то произошла утечка, и Караванцу гораздо интересней оказалась испачканная компроматом дамочка, да еще с политическим потенциалом, чем прокуренный бесперспективный старик. Подлянка вернулась бумерангом.
– Правда, в незыблемости этой власти я сомневаюсь, – машинально не согласится в вымышленной беседе Павлова.
– Это уже не важно. Я вон сидел на своем месте, а теперь что? Эх, – взгрустнется майору, – даже жаль оставлять, чес слово. У нас ведь не все рутина, интереснейшие случаи порой бывают. Помню, случай был. Тебя тогда еще здесь не было. Летеха один, типа Игнатика нашего, сейчас в Германии работает, в ночи домой возвращался. Черт его дернул другим путем пройти. Смотрит – из окна первого этажа девица выпрыгивает, в одной рубашке. А время – поздняя осень. И орет, значит, орет так, как резаная, что к ней, мол, воры забрались – позовите соседей. Летеха-то молод, горяч, не сообразил, что соседей с лестницы зовут, ну и ломанул на помощь. Три месяца в больнице отвалялся – так отделали. И ведь типичный случай! Но самое смешное – девку-то отмазал! Двум подельникам вкатили «без права», а ей – условно! Поженились… Помню, пили на их свадьбе, я свидетелем был – ой… Сейчас разве так выпьешь… Начальство не позволит, а люди-то вокруг хорошие…
– Да будет вам сопли на кулак мотать, – жестко оборвет ностальгические этюды Анастасия.
Майор откроет рот дабы приструнить, но вспомнит, что здесь он уже на птичьих правах. Надвигающуюся паузу – а паузы в разговорах между майором и Павловой, пусть даже виртуальных, никогда ни к чему хорошему не приводили, – предотвратило столь ожидаемое возвращение. Игнатик, в готовой компании со старлеем.
– Принес? – радостно воззрился навстречу майор.
– Ты представляешь, еле успел у ларька догнать! – Старлей по свойски перешел с бывшим начальством на «ты». – Ну, как чувствовал – барахло возьмет! Тьфу, шляпа, – старлей отечески хлопнул Игнатика по темени.
И тут вошла Настя. Она застыла на пороге, и черта ее рта превратилась в ломанную кривую.
– А что, у нас в коллективе дама? – еще не подстроившись под новое начальство, еще не продумав линию, попытался гусарить Фролов.
– Избавьте, – отказалась Настя, – я пойду, у меня дел масса.
– Выходной, – пискнул Игнатик.
Настя смерила его пронизывающим взглядом, Игнатик скис.
– Всем пока, – бросила Настя и вышла, провожаемая тремя парами глаз.
Майор пожалел, что из мести не выставил пред светлы очи сменщицы древний приемник, авось доперла бы стерва, кого благодарить за партийную лихорадку. Авось спалила бы парочку миллионов нервных клеток.