Пепел на венце
Шрифт:
Несмотря ни на что, перенесенные страдания не сломили старика. Отчасти это объясняется его смелостью и упорством, свойственным всем фанатичным людям, но имелись у него и другие причины не сидеть сложа руки.
Он, как многие хранители до него, принимал активное участие в политике Нардарии и сопредельных областей. Этот факт удивителен тем, что все важные дела проворачивались им в столице. Покинуть город старик не мог. Всю информацию о мире и его опасностях он видел чужими глазами.
Он не только следил за ценностями храма – в его ведении находилось множество приютов Варамиада. Этакий покровитель сирот, руками богачей и прочих меценатов помогающий обездоленным. Неудивительно, что и в мятежных землях нашлись люди, которые с глубоким уважением относились
– Пока ходят мои ноги и зрят очи, – твердо заявил Осий, – я обязан вернуть то, что утерял. Я посылал на верную гибель тех, кто был мне дорог, кто не смог бы даже в припадке ярости хоть что-то противопоставить так называемому Эстериду, и теперь пришла моя пора держать ответ. У врага на островах не все гладко, ему противостоят множество сил, человеческих и божественных. Я обязан быть там.
Слова достойного служителя Первозданного. При всем этом я очень надеялся, что нам на верную гибель по прихоти старика идти не придется. Риск неизбежен, но знания, которыми он обладает, могут значительно снизить его. Знания и маленькая щепотка везения.
Доверившись неожиданному союзнику, я завел разговор о великой ценности в руках горного лорда. Настолько великой, что не помешало бы направить пару быстроходных кораблей с пиратами на перехват. К великому огорчению, мои предложения и доводы Осия не заинтересовали. Он не поверил мне, хоть и объяснил отказ иначе. Сказал, что большая удача – довольствоваться хотя бы одним кораблем. Все равно мы будем не единственными его пассажирами.
Порт Триводья походил на столичный рынок, с тем исключением, что женщин встречалось совсем мало. Много людей сновало то тут то там, и подавляющее большинство из них имело при себе оружие. Так уж получилось, что сегодня с Кандлиге прибыло аж целых три корабля, и долгое томление сменилось надеждой. А ее, в свою очередь, держали под руку алчность, агрессия и страх. Никто из присутствующих не хотел прозябать здесь и дальше. Споры, ругань, проклятия и угрозы раздавались со всех концов каменистой пристани. Кто-то пытался выкупить у незнакомцев право сесть на корабль, кто-то просто надеялся на чудо.
Один из кораблей – большой трехмачтовый неф – доставил в город зерно, но ушлые искатели приключений и здесь попытались добиться своего. Они теснили стражу и носильщиков, пытаясь прорваться к капитану. Тот явно не ожидал такого напора.
– Платим золотом! Позаботимся о припасах! Двадцать человек! – ревели из толпы оголтелые воины.
Капитан в конце концов потерял терпение:
– Вы что, идиоты?! – он постучал кулаком по лбу. – Это грузовой корабль, дайте проход моим людям!
Разумные доводы тут работали слабо. Один из городских стражников, получивший по лбу, вытащил меч и грозился пустить его в дело. Столько непристойных выражений я не слышал даже от портовой шлюхи, обманутой клиентом. И средь всей этой неразберихи и бесконечного гомона шагали мы. Осий брел первым и почти никого не задевал. Лишь изредка его объемная котомка ударяла по плечу какого-нибудь наемника, но за этим сразу следовало короткое извинение и конфликт угасал. Я такой проворностью похвастаться не мог. Потревоженные вояки недобро щурились на меня, и по их глазам я понимал, что они совсем не прочь почесать кулаки. Хорошо еще, что эти проходимцы не в курсе моих планов убраться отсюда. Зависть – штука серьезная.
На корабль, стоящий у последнего причала, я сразу обратил внимание. Всем нутром чувствовал, что именно к нему направляется старик. И не ошибся – на изящный
Осий замедлил шаг и дождался нас.
– Капитана, напомню, зовут Жан Батист. Кажется легкомысленным и беспечным, но не обманывайтесь. Хранит тайны, как распутная глухонемая содержанка. Ему можно доверять.
Я едва заметно кивнул. Положительные качества капитана несомненно радовали, но самым важным среди них я считал умение управлять судном. Все прочее – второстепенно. Хотя веселый нрав и доброжелательность, которую при некоторых оговорках можно назвать искренней, Жан Батист проявил сразу, я понял, что команда подчиняется ему не только из-за хорошего чувства юмора. Он раздавал приказания, лично проверял груз и следил за тем, чтобы никто не отлынивал от работы. Отвлекся, лишь увидев нас. Осий явно имел с ним деловые отношения многократно – они понимали друг друга с полуслова. Жан Батист взглянул на нас без опаски, приблизился и обнял старика.
– О, мой давний приятель! Сколько лет и зим? Эмм, одну? – вдруг поднял он бровь. – Но неважно, твое послание и твоя оплата пришлись кстати. А это кто, твои телохранители? Помню, ты говорил про одного человека.
– Времена нынче опасные. Проще переплыть океан, чем вести дела в этом городе, поэтому надо приспосабливаться и искать союзников в самых неожиданных местах. Вот грамоты, а про этих ребят я расскажу тебе позже.
По лицу капитана пробежала легкая улыбка. Он кивнул и произнес, глядя на нас:
– Добро пожаловать на борт, господа. Я уверен, плавание на этом быстром и маневренном суденышке покажется вам увлекательным и незабываемым приключением. Жан Батист Креве Младший по прозвищу Рыжебородый к вашим услугам. Полным именем обращаться ко мне необязательно.
Я посмотрел на его темно-русые волосы, едва заметную щетину того же цвета и не удержался от вопроса.
– Рыжебородый?
– О, просто я люблю отращивать бороду и красить ее охрой. Сбриваю, когда кого-нибудь прикончу, – Жан Батист поджал губы и вздохнул. – Уже пару лет не вырастает и на полмизинца.
Плавание действительно обещало быть интересным.
Глава 4
Заговорщики
Ветер наполнял паруса и увлекал корабль в море со скоростью, которой позавидовали бы даже альбатросы. Ясное небо, невысокие волны, попутный ветер – что еще надо для успешного плавания? Жан Батист не соврал, говоря о скоростных качествах своего судна.
Я провожал глазами берег, оглядывал окружающую меня лазурь и испытывал противоречивые чувства. Даже сейчас я не до конца понимал, зачем раз за разом удаляюсь от привычных мне мест. Откуда такая уверенность, что Энрико еще можно спасти? Мысли сменяли друг друга, как волны, разрезаемые носом корабля, и кое-что начало проясняться.
Я посвятил себя военному ремеслу, смог сохранить жизнь и больше всего на свете хотел тихо и мирно завершить ее в городе у моря, в великолепном Шэрдашехе. Интересная ирония – вместо этого я стал участником гражданской войны в Парлании, а теперь плыву туда, где скоро развернется последняя битва южных мятежников с империей. Видимо, здесь нечто большее, нежели простое безрассудство и невезение. Судьба нашептывает мне, что я давно определился с тем, как должна закончиться моя жизнь, хоть и пытался себя обмануть. Выбравший путь меча от меча и погибнет. «Так чего ждать? – рассуждал внутренний голос, который я хотел заглушить. – Умирать за правое дело куда веселее и почетнее». Только правое ли дело месть…