Пепел на ветру
Шрифт:
Гость восторженно сорвал с головы шляпу.
— Мадам, ради одного вашего взгляда я готов проскакать тысячи миль!
— И вы действительно это сделаете?
— Неужели вы считаете меня неискренним человеком? — обиженно протянул Бреггар.
— Я скептически отношусь как к янки, так и к ирландцам, сэр.
— И поэтому явились сюда, чтобы покорить всех нас? Элайна чопорно кивнула:
— По крайней мере я хочу попытаться, доктор Дарви.
— О, у вас получится, в этом я не сомневаюсь! — Ее собеседник
Сняв перчатки и заткнув их за пояс передника, Элайна произнесла уже не столь оптимистическим тоном:
— А я-то думала, что после так неудачно закончившегося званого ужина я вас больше не увижу.
— Видите ли, у нас с Коулом и прежде вспыхивали ссоры. — Бреггар тяжело вздохнул. — Я приехал… — Тут он замолчал, подыскивая слова. — Мне… необходимы извинения.
Элайна с сомнением покачала головой:
— Мне не за что извиняться перед вами, сэр. Возможно, об этом вам следует поговорить с Коулом.
— Нет, нет, я, должно быть, не так выразился! — Он решительно взмахнул рукой. — Я сам хотел извиниться. Во всем виноват только я, я один, хотя правда и то, что в последнее время с Коулом просто невозможно разговаривать. Что бы я ни говорил, мои слова неизменно раздражают его. Не понимаю, в чем дело?
Элайна покачала головой и зашагала к крыльцу. Бреггар, не переставая говорить, направился следом за ней.
— Иногда мне кажется, что во всем виноват он, а не я.
Некоторое время они шли молча. Наконец Элайна остановилась и, прищурившись, взглянула на собеседника.
— В каком-то смысле вы правы, — без обиняков заявила она. — Во всем виновата война. Мне не раз хотелось сбежать подальше от нее, да только случай не представлялся.
С минуту Бреггар всматривался в ее лицо.
— Вы удивительная женщина, Элайна Латимер, и к тому же добрее многих из тех, кого я до сих пор знал. Коул недолюбливает меня за то, что я остался невредим, а он был ранен?
— Пожалуй, это не совсем так, — задумчиво проговорила Элайна. — Такое объяснение слишком просто, и оно не кажется мне убедительным.
Бреггар был явно озадачен. Набросив поводья на шею коня, он наконец надел шляпу.
— Может быть, когда-нибудь я узнаю, что так расстраивает вашего мужа, и тогда мы помиримся. — Дарви приложил ладонь к полям шляпы и вскочил в седло. — Надеюсь, вскоре мы снова увидимся, а пока не забудьте передать Коулу мои искренние извинения. Теперь я должен ехать — меня ждет пациент с подагрой.
Элайна долго стояла на крыльце, глядя вслед удаляющемуся всаднику. Когда дверь за ее спиной открылась, она даже не оглянулась, будучи в полной уверенности, что это может быть только Коул.
— Беспокоиться не о чем — Бреггар уехал. — Она вздохнула. — Он приезжал, чтобы извиниться за все, что было сказано накануне.
Коул
— Я бы хотела обсудить с вами кое-что, — начала она как можно мягче.
— Сожалею, мадам, — он отвел взгляд, — но сегодня я не в настроении. — Коул замолчал и устремил взгляд вдаль, на залитые солнцем холмы.
— Мне просто необходимо во всем разобраться, — уже решительнее заговорила Элайна, однако, увидев, как потемнело лицо мужа, закончила еле слышным шепотом: — Вы оказали мне услугу в трудную минуту, и я бы хотела узнать, каковы ваши дальнейшие намерения.
Коул усмехнулся:
— Разумеется, они благородны, мадам, — разве об этом не свидетельствуют клятвы, которыми мы обменялись? По-моему, в них говорилось, что мы должны быть вместе в беде и в радости, пока смерть не разлучит нас.
Элайну поразила та небрежность, с которой муж упомянул о клятве. Он заботился о ее чувствах не больше, чем в те времена, когда считал се мальчишкой. Возможно, Коул до сих пор не воспринимает ее как женщину?
Элайна раздраженно опустила рукава платья и застегнула ворот. Она и сама не понимала, что ее так раздосадовало.
— Мы с вами заключили сделку, сэр, — снова взяв себя в руки, настойчиво продолжала она, надеясь добиться ответа, который успокоил бы ее гордость. — Вы дали обещание, но нарушили его…
— Я приносил немало клятв, Элайна, — перебил ее Коул. — Клятву Гиппократа, присягу моей родине, две супружеские клятвы — и в конце концов пришел к выводу, что при этом сталкиваюсь со множеством противоречий.
Он вспомнил о том, как его начальство приказало ему отступать из Плезент-Хилла, бросив раненых. Проявив неповиновение, он остался. Последствия этого поступка до сих пор причиняли ему боль, хотя и сделали его героем, но если бы время можно было повернуть вспять, он не изменил бы своего решения.
Клятва Гиппократа вступила в противоречие с клятвой, которую он принес, женившись на Роберте. Она то и дело лгала пациентам, выпроваживая их из дома лишь для того, чтобы остаться с ним наедине. В последний раз она отказала родителям смертельно больной девочки. Завидев гостей издалека, Роберта встретила их на крыльце и сообщила, что доктора нет дома. Позднее Коул узнал, что малышка умерла в тот же день, а Роберта в ответ на это известие только равнодушно пожала плечами и заявила: «Ну что ж, одной нищенкой меньше!»