Пепел на ветру

Вудивисс Кэтлин

По-прежнему не поднимая глаз, Элайна принялась вертеть надетое на палец кольцо.

— Выходит, с тех пор, как вы познакомились, он успел жениться дважды?

— Не в этом дело.

— Тогда в чем же?

— Я влюблена в Коула.

Борясь с внезапно вспыхнувшей в душе яростью, Элайна задумчиво улыбнулась и снова поднесла чашку к губам. Выждав время, она спокойно заявила:

— Между нами есть нечто общее, миссис Морган, — я тоже люблю его.

— Как вы можете? Вы же едва с ним знакомы! — не сдержалась Ксантия.

Элайна невозмутимо пожала плечами:

— Я

знаю доктора Латимера так же хорошо, как и вы, миссис Морган, даже несмотря на то что наше знакомство продолжается не столь долго.

Гостья почувствовала, как все, на что она надеялась, безнадежно рушится, стремительно погружая ее в бездну отчаяния. Однако она боролась за свое счастье и была готова на все. Решительно открыв сумочку, Ксантия вынула оттуда пачку купюр.

— Если дело в деньгах, я готова помочь вам. Каким бы ни был ваш… то есть ваша сделка с Коулом, я заплачу вам, если только вы уедете отсюда.

— Уберите это, миссис Морган, — хладнокровно произнесла Элайна. — Я не собираюсь расставаться с мужем только потому, что в него влюблена другая женщина. Такое мне случалось видеть прежде, но я не допущу, чтобы кто-то разрушил мое счастье.

Ксантия гневно швырнула деньги обратно в сумочку:

— Коул говорил мне, что вы спасли ему жизнь. Очевидно, он чувствует себя вашим должником?

— За то, что я спасла его? — Элайна глотнула чаю, но не почувствовала его вкуса. — Вряд ли. Я полагаю, что дело совсем в другом…

Не выдержав, Ксантия дала волю своему раздражению:

— А я полагаю, что вы намерены привязать к себе Коула, играя на его чувстве долга!

Элайна, не дрогнув, выдержала ее взгляд.

— Он мой муж, разве я не вправе удерживать его?

Щеки Ксантии стали медленно покрываться румянцем.

Она сделала медленный вдох и попыталась зайти с другой стороны:

— Вы же разумная женщина, Элайна, вам не чужда гордость. Жители округи недовольны тем, что доктор Латимер женился на южанке. Следствием может оказаться то, что в здешних домах не станут принимать ни его, ни вас.

— А я верю, что найдется немало людей, готовых поддерживать отношения с моим мужем, несмотря на его брак, — быстро возразила Элайна. — Я уже познакомилась с некоторыми из них, и все они оказались весьма приятными собеседниками.

Ксантия вскочила и взяла сверток, который принесла с собой.

— Не могли бы вы отдать это мистеру Латимеру? Я обнаружила эту вещь вчера, после его ухода. — Она разорвала бумагу и вытащила из свертка белую шелковую рубашку Коула. — Я выстирала и выгладила ее — он так любит аккуратность во всем…

— И при этом столь небрежно относится к своей одежде! — с усмешкой отозвалась Элайна. — Однажды он потерял даже свой мундир! На нем осталось лишь белье, и мне пришлось прятать его от любопытных глаз. Я посоветую ему впредь быть осторожнее — ведь подобная забывчивость может повредить вашей репутации, как однажды чуть не повредила моей.

Сжав побелевшие губы, Ксантия натянула перчатки и быстрыми шагами направилась к двери.

— Надеюсь, вы еще навестите нас, миссис Морган, когда

муж будет дома? — учтиво осведомилась Элайна, провожая гостью к выходу.

— Вряд ли, — глухо ответила Ксантия. — До свидания, мадам.

Через несколько минут после ее ухода часы пробили три. В пятом часу в гостиную заглянула Минди, но, увидев, что Элайна погружена в глубокую задумчивость, решила не тревожить ее.

Элайна не пошевелилась ни когда часы пробили шесть, ни несколько минут спустя, когда перед домом остановилась двуколка и она услышала, как муж разговаривает с Питером.

Войдя в дом, Коул первым делом спросил Майлса о том, где находится его жена, но едва он вошел в гостиную, как Элайна вскочила с кресла, схватила сверток и, решительно шагнув к мужу, швырнула рубашку ему в лицо.

— Это просила передать вам ваша любовница! — выкрикнула она, покраснев от гнева, и, быстро пройдя мимо мужа, схватила шаль и выбежала на веранду.

Пытаясь понять, что произошло, Коул не сразу обрел дар речи.

— Элайна, вернись!

Однако она уже не слышала его.

Спустившись вниз по лестнице, Элайна бросилась бежать вдоль аллеи. Холодный северный ветер швырял в лицо ледяную крошку, и от его натиска у нее перехватило дыхание. Вероятно, она совершила ошибку, одевшись не по погоде, но ярость пересиливала доводы рассудка. Элайна была готова бежать куда угодно, лишь бы не возвращаться в дом, где ее ждали только предательство и обман.

Заметив вдалеке догонявшую ее двуколку, она побежала со всей быстротой, на какую только были способны ее озябшие ноги, но в конце концов из-за тупой боли в боку ей пришлось перейти на шаг.

Питер пустил коня галопом. Элайну охватил страх — ей нельзя было допустить, чтобы ее заметили! Свернув с дороги, она углубилась в заросли кустарника, низко пригибаясь, чтобы сын кучера не мог ее разглядеть.

Когда двуколка пронеслась мимо, Элайна вновь решилась выйти на дорогу, и тут ее взгляд привлекло большое темное строение. Старый дом! Там ее вряд ли обнаружат, и она на какое-то время спасется от холода.

Дверь оказалась незапертой, и Элайна быстро проскользнула внутрь. В холле, из которого в глубь дома тянулся коридор, было темно; на фоне большого окна вырисовывалась балюстрада лестницы. Кругом царило угрюмое молчание, нарушаемое только заунывным воем ветра да хриплым дыханием самой Элайны.

Осторожно пройдя вдоль стены, она заглянула в несколько комнат, но каждый раз ее глазам представали лишь смутные очертания мебели, закрытой пыльными чехлами. Вскоре она поняла, — согреться в этом доме ей будет негде. Дрожащими от холода пальцами Элайна открыла еще одну дверь. Здесь было гораздо светлее, но с первого же взгляда ей показалось, что в комнате недавно побывало некое злобное существо — стулья были перевернуты, бумаги валялись в беспорядке, книги в кожаных переплетах, стоявшие прежде на полках, выпали из своих гнезд. Среди этой мешанины Элайна с трудом разглядела огромный камин и сразу поняла, что ей нужно сделать, если она не хочет возвратиться с позором в дом на холме.