Пепел Предтеч
Шрифт:
— Ты точно крышей поехал, Чёрт, — произнесла она, и в ответ я нахмурился.
Это последнее слово — она меня оскорбила? Её тон странным образом сбивал меня с толку, ведь если бы мне пытались хамить, то обзывались бы с иным выражением на лице. Но спускать я ничего и никому не собирался.
Пораскинуть мозгами насчет всех странностей можно будет и после — когда единственный живой человек поблизости перестанет творить непредсказуемую для меня дичь. Начиная от попыток меня избить, и заканчивая попытками обозвать.
— Я — не «Черт», — я нашел её зелёно-голубые глаза своими, и твердо
Красавица с рубиновыми волосами на голове встретилась со мной взглядом, и непредвиденно для меня поёжилась. Настороженно следя за моим каждым жестом, она так и попятилась. Уж не знаю, за кого она меня принимала, но, похоже, когда я чуть её придушил, то заставил переменить своё мнение. В худшую сторону или нет — покажет лишь время.
— Ну, как скажешь, — осторожно пробормотала девушка. — Раз уже ты теперь не Шнырь или Чёрт, то, пожалуй, прозвище «Псих» подойдёт тебе лучше. Ты почему не бежал? Жить надоело, или захотелось покормить жниц!? Ещё полчаса назад, от любой опасности тебя била крупная дрожь, а сейчас даже лень на бег перейти?! Жукам тоже будешь говорить, чтобы погодили немного?
— Устами младенца глаголет истина, парень. Ты пару минут назад сыграл в рулетку — буквально приставил к виску себе револьвер, и принялся палить в белый свет, что в копеечку. Но мозг не задет, — с приторным удовольствием заметил таинственный собеседник.
— Заткнись! — я потерял терпение и огрызнулся. Ну, вот. Кажется, я точно свихнулся — с голосами в голове спорю. Девушка, между тем, продолжила говорить.
— Большая удача, что жницы либо ещё не очнулись после прихода морлоков, пыль-пробуждённых, либо... я не знаю. Может, они не успели тебя заметить? — неуверенно заметила она.
Я невольно вспомнил крохотные черные тельца, во множестве разбросанные там, откуда мы убежали. Возможно, «жницы» — это что-то вроде летучих мышей, только не в меру злобных?
— Каждую секунду жница выбрасывает случайное число от одного до ста, — чему-то усмехнулся невидимый собеседник. — Если оно меньше девяноста, то жница дрыхнет. Если больше, то жница делает «цвирк!» — и просвечивает ультразвуком пространство. Понял?
— В достаточно большой стае кто-то все время сканирует пространство. Но почему тогда меня никто не заметил? — я понял его посыл, и против воли продолжил за него рассуждать.
— Все, как она сказала. Либо не очнулись, либо не успели. Тревогу поднимают только после третьего сигнала — защитный механизм, чтобы не подлетать всей стаей на первый случайный писк. Всё, как у росянки, которая тоже начинает кушать мушку далеко не сразу.
— Эй! — девушка потеряла терпение, и помахала растопыренными пальцами перед моим лицом. — Ты спишь там, Псих? В себя не пришёл?
— Да! — я невпопад отозвался, и стиснул зубы. Если я правильно понял, то в моем положении лучше всего будет присесть ровно на месте, пока я не пойму, что к чему. Вздохнув, я спросил собеседницу. — Здесь-то хоть нам безопасно, надеюсь?
—
Я постоял на месте, потоптался, стоя на полу — и пошел вслед за ней. Я видел, впрочем, что ей тоже надо было дать отдохнуть, после всего пережитого. По её виду, у неё из позвоночника будто вынули стержень. Сгорбившись, девушка села у стены и спрятала в ладонях лицо, а я, тем временем, намеревался уяснить раз и навсегда, что за чертовщина прижилась в моём сознании.
— Что. Ты. Такое? — я мысленно потребовал ответ, и мне рассмеялись в лицо.
— Я — Шут. Знаешь такое английское слово — «стреляй»? Бам-бам-бам! Я стреляю по козлам. Но это — так, не имя.
— Профессия? — прошипел я.
— Призвание. А мое имя, по странному совпадению — тоже «Шут». Но который гороховый. Приятно познакомиться, Антон. А теперь иди, и успокой свою подружку. Видишь, скоро она заплачет?
Тяжело вздохнув, я повернулся и взглянул на девушку. Вопреки всяким утверждениям моего непрошеного нового друга, глаза у неё были сухими. И более того — сверлили мне спину, будто буравчики, безо всякой благожелательности в мой адрес. Почему-то меня сильно не любили.
— Не подходи! — резко сказала мне девушка, когда я попробовал к ней приблизиться, чтобы поговорить. Подобравшись, как дикая кошка, она сверкнула искрами в глазах, и я осторожно замер, чтобы её не спугнуть.
Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами, но поскольку я решительно не понимал причины её неприязни, то и гневными огоньками в глазах не был впечатлён. Спустя какое-то время, она поджала губы, и взглянула на меня спокойно.
— Ну, хотя бы наши вещи ты уже забрал — это хорошо, — пробурчала она, переводя взгляд на мой вещмешок. — Значит, с голоду по пути домой мы не помрём. Насчет остального лучше не загадывать пока вообще.
— Чего — остального?
— Чего-чего?! — взъярилась она, встопорщившись на меня, словно ёжик иголками. — В этом месте живут жницы, или ты снова забыл? А чуть дальше по дороге нас ждёт полный набор. Жуки или Термы — это как минимум. Встретят нас — сожрут на месте. Есть еще Тили!
— Тили-тили-тесто, — чем дальше она перечисляла, тем больше эти названия звучали по-детски, из-за чего я поддался нервному порыву, и подразнил её.
— Очень смешно, — фыркнула девушка. — Вот когда сцапают тебя, ты увидишь. Нас двое осталось — случись что, как отбиваться будем от всех этих тварей?
— Как? — послушно спросил я, пока моя рука сама по себе тянулась к поясу, на котором я обнаружил оружие.
Мои ладони сомкнулись вокруг серебряного металлического корпуса, и я потянул странную штуковину на себя. Похожая на пистолет, с круглым барабаном прямо перед скобой спуска, она интуитивно угадывалась, как оружие. По меньшей мере, спусковой крючок и ствол говорили за себя сами. Из привычного для меня выбивался лишь барабан, из-за которого пистолет неуловимо напоминал мне ППШ-41. Или автомат Томпсона, может быть.