Пепел сгорающих душ
Шрифт:
— Казнь без права помилования… Почему так жестоко, светлейший?
Жрец прокашлялся.
— Видите ли… Глубина совершенного поступка не позволяет предложить девушке алайю…
— Черная метка? Но даже с ней вам случается оправдывать тех, кто вам действительно нужен.
— Ваше величество заблуждается. Ничто не может оправдать предательство.
— Разве? Мне вспомнился один случай… — Император побарабанил пальцами по скрипучей ставне. — Год назад. Нет, полтора
Такнар нервно сглотнул. Великая богиня, но откуда Маэру известно про случившееся? На площадке были только жрецы Храма… Возможно ли, что среди них затесался недостойный?
— Я не понимаю, что вы хотите сказать. Ящеры далеко не всегда дружелюбны, и я уже не один раз советовал не приближаться к ним в одиночестве.
— Вы способны обмануть людей. Быть может, и служителей Герлены. Но не в ваших силах обмануть аагира. Они видят не глазами, светлейший. Сердцем. Им не важно, сколько краски ушло на перерисовку метки.
— Я готов поклясться, что никакой краски не было, — вежливо улыбнулся жрец. Кто бы ни донес императору о досадном происшествии, правды он не знал. — Каким бы толстым слоем не наложить грим, черный рисунок все равно проступит наружу. Но, в любом случае, это давняя история, и она не имеет никакого отношения к приказу, что вы держите в руках.
Маэр замял в пальцах уголок пергамента.
— Подай перо. Там, на столе, — не глядя, он протянул руку.
— Ваше величество… На весу не вполне удобно подписывать документы, — рискнул заметить Такнар. Еще не хватало, чтобы из-за снега растеклись чернила.
Не обращая на него внимания, Маэр куснул пушистый кончик пера, тут же посадив синюю кляксу на подоконник.
— Викаима… имя знакомое. Кто она?
Жрецу очень захотелось сказать нечто неподобающее. Какое дело императору до внутренних порядков Храма? Да, его подпись обязана скрепить приказ, но это не более, чем традиционная формальность!
С пера сползла еще одна капля и полетела вниз, запятнав шелковые одежды правителя. Маэр не обратил внимания.
— Почему ты молчишь, светлейший? Я знаю эту девушку?
— Вы ее видели, — нехотя процедил Такнар. — Именно ее душу выбрал Одиннадцатый в качестве платы за восстановление Барьера.
— Кудрявые волосы и родинка над губой… — протянул император. — Я вспомнил. Но как она может быть жива? Разве ловец отказался? Так почему же мне не доложили?
— Одиннадцатый не выполнил договор. Он не участвовал в восстановлении Барьера.
— Пусть так. Но в чем провинилась послушница?
— Она побывала в Бездне. И отказалась
— Ну и что? Она еще совсем ребенок! Наверняка просто испугалась. Молчание не наказывают казнью!
Такнар подавил желание напомнить, что обсуждаемая послушница была на три года старше императора.
— Дело не в молчании. На нее там наложили чары, суть которых мы не в состоянии постичь. В них чувствуется след бога Смерти. Подобная магия может быть смертельна как для служителей Герлены, так и для простых людей. Риск слишком велик, чтобы оставить послушницу в живых. Поверьте мне, я готовил этот приказ скрепя сердце. Мне искренне жаль девочку, — он вздохнул. — Жрецы предприняли многочисленные попытки снять чары, но ничего не получилось. Другого выхода попросту нет.
— Гладко говоришь, светлейший. — Тонкий синий крест лег поверх приказа, перечеркивая аккуратно выписанные строки. — Я должен лично убедиться в истинности твоих слов.
Такнар ошарашенно смотрел, как испорченный пергамент подхватило ветром и вынесло наружу.
— Ваше величество, я не могу допустить подобного! Девушка опасна!
— Ну, ты же не позволишь, чтобы она причинила мне вред, не так ли? — Маэр наконец отвернулся от окна, впервые за весь разговор взглянув на собеседника.
Такнару пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не отшатнуться. В падавшем из окна полуденном свете глаза императора были очень хорошо видны. Прозрачные, как родниковая вода, с узкими щелями вертикальных зрачков.
У людей не бывает таких глаз.
Нет, легенда о зеркалах больше не может считаться вымыслом. Вот оно, живое подтверждение ее истинности, прямо перед ним. Что за сущность спряталась на самом деле в облике человека? И насколько эта сущность опасна?
Быть может, и хорошо, что предсказано покушение? Даже если императрица не успеет забеременеть, неуправляемый демон на троне принесет империи куда больше бед, чем коронация ребенка, не принадлежащего по крови к детям Света.
Сердце Такнара стиснула ледяная рука. Странная послушница, у которой получилось вернуться из-за Барьера, несмотря на упрямое молчание, все еще подчинялась приказам жрецов. Маэр явно благодушно настроен к ней. Девушка не вызовет подозрений и с легкостью подберется вплотную, а в Храме императора не окружает охрана…
Сеоль никогда не ошибается в свои снах. Могло ли быть так, что приказ об убийстве отдаст он сам?
— Как прикажет ваше величество, — жрец согнулся в поклоне. — Когда вы желаете увидеть послушницу?