Пепел. Книга первая
Шрифт:
– Мисс Крайтон? Не оставите нас на минутку, с моей суженой? У нас очень личный разговор.
По его взгляду кристально ясно, что это не просьба – это приказ.
– Ааа… да, конечно, Джей я буду ждать тебя…. Ну вон там.
Указывает в противоположную сторону от отборочного пункта и сбегает, вот же предательница. Хотя.... я бы на ее месте сделала тоже самое, его компания крайне не приятна. До тошноты.
– Милая, посмотри на меня. – делает шаг ко мне.
– Вы не можете меня так называть, никакая я не милая. – шаг от него.
– Как грубо с твоей стороны, так разговаривать с твоим будущим супругом. У тебя не может быть более
Так стоп, вот на этом моменте меня может и вырвать. Поднимаю на него глаза и вижу очередную мерзкую улыбку, что расползлась по его лицу и неотрывный взгляд маньяка, который упёрся прямо в меня. Я знаю, ЧТО именно он вспоминает. Да Сенатор не один раз объяснял мне, до треснувших ребер разжевывал свою истину. Он мой повелитель, а я слуга, посланная на его жизненный путь, чтобы служить и боготворить. Ну уж нет. Пока жива, я не смогу смириться с этим.
– Да никогда в жизни! Меня от вас тошнит, и становится безумно мерзко только о мысли …. Да я даже слов не могу подобрать и уж тем более произнести это вслух! Этого никогда не будет, никогда! – слова льются ядовитым потоком. Вокруг много свидетелей, сейчас он мне ничего не сделает. Но после…
У меня перехватывает дыхание, когда он резко хватает меня за руку и притягивает к себе, чувствую запах каких-то трав, которыми всегда от него несёт, надеюсь это лекарство. Он болен и скоро сдохнет. Желательно в муках.
– Я не потерплю от тебя таких речей. Ты же понимаешь, что через полгода, когда тебе исполнится двадцать лет, наш договор с твоим отцом вступит в силу.
Ещё сильнее сжимает мою руку, от чего я невольно вздрагиваю, на что он улыбается и говорит ещё тише:
– Лишь только благодаря этой бумаге, ты и твоя больная мамаша ещё живете здесь, а не на улице кормите одичавших людей.
– Во-первых, отпустите меня.
Вырываю руку из его жесткой хватки и растираю запястье:
– Во-вторых, он мне не отец и распоряжаться моей жизнью он не мог. Это всё ВЫ подстроили. Мой родной отец, так бы никогда не поступил. В-третьих, клала я на вас и ваш договор.
Отворачиваюсь и не успеваю сделать и шага как до меня доносится его противный тягучий голос:
– Хочу кое-что прояснить. Даже не думай идти на отбор, тебе его не пройти. Ты же знаешь, я постараюсь сберечь то, что принадлежит мне. Хорошего дня милая.
Срываюсь с места и несусь со всех ног в сторону тренировочного блока. Бегу подальше от Сенатора и его коварного плана. Я здесь не останусь, чего бы это мне не стоило.
Тренировочный зал весь в серых тонах, спортивные снаряды перенесли в дальний угол, груши сняли и бросили поверх матов, только ринг остался в центре ярко-красное пятно, на котором я провела очень много времени. Люблю это место, для меня оно является отдушиной от рутиной жизни в подземелье, наш тренер Пол Уорен, мужчина лет сорока пяти, высокий, подтянутый с коротким ежиком светлых волос и с кристально ясными голубыми глазами, стоИт облокотившись на канаты и смотрит, что сотворили с его детищем. Скажу вам честно – это лучший человек в этой дыре, когда я впервые пришла в зал в десятилетнем возрасте, он один не посмеялся надо мной, а принял мои рвения всерьёз и тренирует уже на протяжении почти десяти лет, он для меня больше чем наставник, наверное я отношусь к нему как к отцу, о котором почти ничего не помню, он остался там на поверхности. Спросите почему он не здесь со мной и мамой, я вам отвечу, что
– Привет Пол! Ну как много желающих в этом году?
Тоже облокачиваясь на канаты и, обвожу взглядом людей что стоят в очереди на осмотр, большинство из них мои ровесники, может старше лет на пять – шесть. Поколение, которое помнит, что творилось восемнадцать лет назад на поверхности, предпочитают оставаться здесь и не высовываться, у многих семьи и ответственность за них. Только что, за импровизированную ширму зашла девушка лет двадцати шести кажется ее зовут Кристина или Керолайн, ну что-то там на "К".
– Привет, да не особо, тридцать шесть, но половина из них никудышные, например видишь вон того парня с серьгой в носу?
– Ага, а что с ним не так? – Пол обреченно качает головой.
– Он ни разу не приходил в зал, я даже имени его не знаю, и он от нервов пока подписывал формуляр два раза уронил ручку.
– Ну знаешь ли, на кону его шанс.
– Он не пройдёт отбор. Трусливым на поверхности не место, но, если произойдёт чудо и его кандидатуру подтвердят, думаю, он будет первым погибшим.
– Ясно. Почему ты решил, что будут погибшие? – в ответ получаю лишь тяжелый вздох. – А где формуляр взять? Желающих уже тридцать семь.
Улыбаюсь и чувство предвкушения переполняет меня. Слышу тихий шёпот своего сердца «ты на правильном пути». Скоро я уберусь отсюда и буду свободна, хоть один день в своей никчемной жизни, но я добьюсь независимости.
– Было поручение, тебя не допускать до отбора.
Смотрит теперь на меня и слегка улыбается. Эта улыбка подбадривала меня на протяжение долгих лет, она настолько радушная и до боли родная. На секунду… всего на одно мгновение, меня одолевает печаль. Еще несколько дней и возможно, я его больше никогда не увижу. Настолько близкого человека у меня больше нет и думаю не будет. Плохо схожусь с людьми. Только он видел мои слезы и срывы. Историки и неудачи. Ни Дженни, ни мама не знают меня на столько на сколько знает Пол.
– Ты же это не серьезно? – усмехнулась.
– Серьёзней не бывает, я не хочу, чтобы оба мои ребёнка покидали меня в один и тот же день. Знаешь, сын твёрдо намерен в этом году пройти отбор. Приглядывай там за ним. Хорошо?
Протягивает мне листок и ручку. Он верит в меня и это даёт мне неописуемое ощущение победы. Я не знаю, как благодарить его, за всё, что он для меня делал и как много давал поддержки и понимания в самые ужасные моменты моей жизни.
– Хорошо. – подмигнула ему.
Заполняю бумагу и ставлю подпись, двигаюсь в сторону очереди. И вот я уже следующая перед ширмой. Слышен хлопок и ругань за ней, словно фурия вылетает девушка в одном нижнем белье. Она безумно красивая, длинные рыжие волосы, точеная фигура и гневом пышущие зелёные глаза, что смотрят прямо на меня. Мы знакомы? Сомневаюсь. Такую внешность невозможно забыть. Хотя, что-то знакомое в чертах её лица есть.
– Вот тварь, решил меня облапать! Ну я ему съездила и по морде, и по яйцам! Представляешь, принял меня за шлюху, которую пошлют с отрядом, для справления нужды! Урод! – одевает через голову сарафан, под всеобщим взглядом. Не обращая ни на кого внимания, словно она у себя дома одна, а не в огромном зале, где большинство мужчин.