Пепел. Книга первая
Шрифт:
Да вот так, в свои десять лет я была дарована извращенцу, но видимо в какой-то момент просветления моя мама, прописала пункт, что до двадцати лет я свободна от любых притязаний Сенатора. Он особо и не возмущался так как был женат в очередной раз. Свобода моя, это только иллюзия и я это понимаю. Поэтому я должна выбраться. Обязана доказать себе, что я способна ему противостоять и добиться намеченной цели.
– Джей? Это ты? – от воспоминаний отвлёк еле слышный болезненный голос из-под покрывала.
– Да Мама, это всего лишь я. – присаживаюсь на пол рядом с ее подушкой, смотрю в выцветшие глаза с огромными синяками под ними, лицо покрыла испарина, но губы сухие и потрескавшиеся. Скоро начнётся
– Джей он приходил сегодня. Сказал, что заберёт нас, нужно срочно собрать вещи.
– Хорошо, я соберу.
Этот разговор продолжается уже несколько лет, ей кажется, что приходит мой отец. И она искренне верит, что это правда. Раньше я пыталась объяснить, что это не так, но тогда все заканчивалось печально; она начинала биться в истерике и могла покалечить либо себя, либо меня. От ее криков отчаяния, кровь леденела в жилах и все заканчивалось огромными потоками слез.
– Он нас не оставит. Ты же знаешь, как он меня любит.
У мамы закрываются глаза, и моя кисть выскальзывает из ее холодной влажной ладони. Провожу рукой по ее волосам и целую в висок. Надо сходить за едой и водой, а потом следует узнать результат. Мне очень хочется, чтобы она выслушала меня, о том как я пойду на верх и попытаюсь разыскать отца, чего бы это мне не стоило и потом я вытащу ее из этого гиблого места, вылечу и мы будем жить, а не выживать. Я мало верю, что найду папу, скорее всего его уже нет в живых. Тогда я найду место, куда смогу её увести.
– Я люблю тебя мама, и хочу, что б ты понимала я сделаю все чтобы ты жила, уведу тебя как можно дальше от Сенатора и его отравы. Слышишь мам?
– Конечно, девочка моя. И я тебя люблю.
Сказала, даже не открыв глаз, а ведь она не отвечала мне на вопросы уже примерно шесть месяцев. Постоянно находится в просторах своего разума. Эти слова для меня так много значат, что не передать словами. Я думаю, что каждый человек нуждается в любви, хотя бы в крохе нежности и сочувствия. Лично я нуждаюсь, но вслух это никогда не произнесу. Неужели она действительно сейчас меня услышала? Поняла?
– Мам? Ты хочешь есть? Или может пить?
Всё… В ответ тишина… Каждый раз я понимаю, что надеяться на лучшее не стоит. Лишь по тому, что, когда твои надежды не оправдываются, тебя словно сносит огромным поездом очередного разочарования и от этого становится ещё более печально чем было ДО появления этой чертовой надежды. Поднимаюсь, укрывая её покрывалом и иду за пайком.
Глава третья
Зал был полон и к спискам я пробиралась почти с боем, пока искала глазами своё имя на фоне нервозности воздух застрял где-то в горле. Его тут же вышибло ударом – объятием, а в лицо прилетело облако рыжих волос.
– Поздравляю! Улыбайся, так как никогда в жизни, Сенатор смотрит прямо на тебя.
Смотрю в лицо девушки с недоумением.
– Спасибо, конечно, но причём здесь Сенатор? – она театрально закатывает глаза.
– Я прекрасно знаю, что ты следующая его жертва. Так сказать “печальная невеста”. Да в принципе все знают это, просто вид не подают. Кому в наше время нужны проблемы с «правителем», и ты видимо не знаешь моего имени. Саманта Келли. Приятно познакомиться.
– Вот, черт! Мне жаль твою сестру. – теперь понимаю, почему её лицо показалось мне знакомым.
–Да мне тоже, она была не виновата, что понравилась уроду со связями и в итоге поплатилась за это. Так же, как и ты… Я понимаю почему ты бежишь с этого места. Он уже говорил о тебе, когда Лия еще была жива. Так что улыбайся, сделай ему больно, пусть видит, что ты утекаешь у него между пальцами и он бессилен… Бессилен что-либо сделать, как и его жены. – в уголках глаз скапливается влага, но она
– Что он с ней сделал? – этого ни знает никто.
– Лучше спроси, чего он с ней не делал? После её убийства у меня в этом клоповнике никого нет, и находиться здесь я больше не в силах, каждый закуток этого места как будто говорит мне, "ты ее не спасла", и боюсь если останусь, то сойду с ума и сделаю необдуманный поступок. – зачем она это мне говорит.
На секунду, всего лишь на одно мгновение ее улыбка спала, и я увидела очень уставшую от жизни девушку, возможно такую же одинокую как я сама.
– Прости, я не должна была спрашивать тебя. Напоминать тебе о горе. Итак переключимся. Прошло двадцать шесть человек по здоровью, нам с тобой из гонки надо выбить шестерых, и мы будем свободны. – она располагает к себе.
Вот теперь я улыбаюсь искренне, но с небольшим сомнением и в ответ вижу тоже самое. Это самая странная беседа, за долгое время. Я не знаю её. Она не знает меня. Но у нас есть общая цель. Свобода.
– Да, уже объявили, что будет ещё два этапа, ориентирование на местности по картам и борьба с умением пользоваться оружием. Пойдём отметим, следующий этап завтра с утра.
– Отметим? – не понимаю я.
– Раньше так говорили. – смеётся. – Типа отрывались, тусовались и так далее, но мы можем выпить по стакану воды с запахом плесени. Как тебе?
– Нет я пойду к маме, хочу побыть с ней пока есть возможность. Увидимся с утра здесь же.
– Хорошо, если надумаешь, заходи ко мне – третий блок, конура номер триста четыре.
Выхожу из зала и чувствую, как спину мне прожигается чей-то взгляд. Хотя я знаю кому он принадлежит и готова поспорить Сенатор явно не доволен. Ведь я ослушалась. А его указам все должны подчиняться беспрекословно.
Немного предыстории. Всего у Сенатора было четыре жены, все молоды и привлекательны, ровно до того момента как он замечал их. Имя первой Элла Фостер, ей было двадцать один год, когда Рональд Эшвальд взял её в жены. В двадцать три она погибла, как говорят: упала с лестничного пролёта и сломала себе обе ноги, руку и шею. Вторую звали Рейна Батт ей едва исполнилось восемнадцать, как она стала миссис Эшвальд, она была сиротой и вступиться за неё было не кому, да и вряд ли появились бы желающие. Ее он мучал дольше всех, она практически не выходила из их отдельного отсека, соединенного с кабинетом. Но туда часто приходил врач. Умерла она в двадцать два, утонула в ванной. Третья супруга была двадцатилетняя Алисия Бичем, умерла через три месяца после замужества – покончила с собой. Повесилась в тренировочном зале. Нашёл ее тело утром мой нынешний тренер, по его словам он даже её не узнал, все тело было покрыло в багровых синяках, а на правой руке отсутствовал средний палец. Ну и его четвёртая жертва – это, как оказывается сестра Саманты – Лия Келли. Она провела с ним полтора года, ее тоже редко кто видел. Как всегда, любит говорить сенатор «институт брака нужно чтить и уважать, жена должна своим видом радовать только мужа». Как она умерла никто не знает, об этом даже не объявили. Все поняли, что он вдовец, когда на собрании он появился в своём чёрном «траурном» костюме одетый в четвёртый раз. Знаете самое обидное в этой истории, это то, что никому нет дела до того, что этим стадом идиотов управляет неуравновешенный человек с садистскими наклонностями. Они все думают: «вот сегодня день прожили и уже хорошо», а что там с другими? Да плевать. Возможно, я бы тоже так относилась если честно, просто всё это касается меня на прямую. Мне хочется верить, что если бы мой папа был здесь, то обязательно спас бы меня. Я искренне надеюсь, что он один из лучших людей на этой планете. Он это единственное, о чем говорит мама, когда более-менее выплывает из дурмана.