Пепел. Книга вторая
Шрифт:
– Я так не думаю. – в голове я понимаю – это не Рональд Эшвуд, но я не могу позволить ему подойти ко мне.
– Хорошо. – говорит копия Сенатора и поднимает руки в примирительном жесте. Обходит стол, возвращаясь назад, и садится на свой трон. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Все расселись, Брэдди, Рой, Саманта по правую руку от Преподобного, Стейси и Шарлотта – с другой стороны. Я же так и осталась в конце стола, как можно дальше от этого человека, рядом сел Майкл, словно щит между мной и мужчиной в рясе.
– Ты знал… – обращаюсь к Майклу и не знаю как закончить предложение, что я могу сказать, как назвать этого человека? Двойник, мой кошмар, копия?
– Если бы ты знала как выглядит человек, который помог нам, вряд
– Моё имя Гарольд Эшвуд. Но все называют меня Преподобным. По вашим лицам понимаю, что вы находитесь в недоумении. Сенатор Рональд мой родной брат. Если быть точным, то мы близнецы.
Кажется, я сейчас потеряю сознание, или же закричу что есть сил. Как такое возможно? Почему весь этот бред происходит со мной?
– Расскажу вам небольшую предысторию. Итак, сам по себе факт рождения практически идентичных близнецов достаточно примечательный, особенно если они еще и в точности похожи друг на друга внешне. Ведь некоторые факты, касающиеся близнецов, буквально шокируют, вы знали, что близнецы часто не воспринимают самих себя как отдельных личностей? Особенно если они однояйцевые. С детства они некомфортно себя чувствуют друг без друга, воспринимая брата, как в моём случае, как вторую половинку себя. Такие дети часто общаются друг с другом на собственном языке, который совершенно непонятен для окружающих. Так и было с нами. В сущности, они обитают в обособленном мире, где может не быть места другим людям. В связи с этим у них могут возникать различные отклонения в развитии. С раннего детства мы все повторяли друг за другом – даже движения, часто произносили фразы в унисон, носили одинаковую одежду. Мы с Рональдом все делали вместе: ходили в школу, где сидели за одной партой, в магазин за покупками. Во время еды мы требовали, чтобы нам в тарелки клали одно и то же. Есть мы начинали и заканчивали одновременно. Однако, даже когда мы стали взрослыми, у нас так и не появились друзья, не говоря уже о девушках. В общении с окружающими у нас имелись большие проблемы. Мне стало недостаточно быть привязанным к одному человеку всю свою жизнь. Я начал пытаться сходиться со сверстниками, это повлекло за собой ужасные последствия. – Преподобный делает трагичную паузу, которая ни капли не затрагивает струны моей души. – У Рональда с детства были небольшие отклонения в психике, но с моментом моего отдаления, его состояние только ухудшилось. И в итоге он отрекся от меня и стал сам по себе. Один. Совсем один.
– Если вы думаете, что мне стало жаль маленького Рональда… – договорить мне не дал двойник Сенатора.
– Нет. Я не хочу, чтобы его жалели. Я хочу, чтобы его поняли. Это просто обстоятельства. Он не всегда был… таким.
– Чудовищем? Вы это хотели сказать? – после моих слов воцарилась тишина.
– Да. Именно это я и хотел сказать. – Преподобный складывает руки на столе и рассматривает свои пальцы, словно в них заключена правда мира. Отрывает взгляд и стреляет им в меня. Я не привыкну, что этот человек не Сенатор. Он всегда будет у меня ассоциироваться с ним. С болью, ужасами и пытками. – Полагаю, тебе он доставил больше всего неприятностей?
– Мне? – переспрашиваю я и указываю рукой на Саманту. – Не мне. Я по крайней мере сбежала.
– Приношу вам мои искренние сожаления. Если я что-то могу сделать для вас…
– Можете. Где Саито Фудо? – это главный вопрос для меня.
– Его пока нет. Саито просил передать, что он первым делом зайдет к тебе, как освободится. – жуткие догадки лезут в голову. Что-то пошло не так.
– Где? Моя? Мама? – чувствую, как сердце ускоряется от нового волнения, от новых догадок.
– Саито сам тебе все расскажет. – извиняющимся тоном говорит Гарольд.
– Она мертва. Да?
– Нет, нет. Не переживай, с ней всё хорошо. – выдыхаю с облегчением. – А сейчас, пойдемте,
– Очередная комнатушка без выхода? – спрашивает Брэдди, поднимаясь со стула.
– Вовсе нет. – с улыбкой отвечает лицо Сенатора. У меня от него озноб по коже. Мне до сих пор кажется, что это какой-то розыгрыш. Вот сейчас он засмеется своим мерзким смехом и скажет, какая же я идиотка.
Идея появилась неожиданно, я замерла посреди комнаты и повернулась к Преподобному. Практически все покинули его кабинет, остались только я, Майкл и двойник Рональда Эшвуда. Если это на самом деле двойник. Я медленно, шаг за шагом иду к нему, на что он хмурится, но остается на месте. Ещё шаг, второй. И вот я нахожусь на расстоянии вытянутой руки от моего ночного кошмара. Ещё полшага, и я чувствую его дыхание на своем лице. Всматриваюсь в глаза, но это не то, что меня интересует. Запах. Этот человек не пахнет приторными травами, которыми всегда веяло от Сенатора.
– Я могу тебе, чем-то помочь? – Преподобный в недоумении, но я не собираюсь ему что-то объяснять. Просто разворачиваюсь и ухожу. Скорее всего он подумает, что я сумасшедшая. И это недалеко от истины.
Ушли мы недалеко, на соседней улице нас остановили напротив двухэтажного дома небольших размеров. Теперь мы будем жить здесь. Преподобный сообщил, что покидать дом мы можем в любое время, мы не пленники, мы гости в этом городе. Так же сказал, что если кто-то хочет быть полезным, то нужно обратиться к нему, и он даст работу. Шарлотта сразу же ушла с ним, а я, Майкл, Брэдди, Саманта, Рой и Стейси вошли в наш новый дом.
Он больше, чем казался снаружи. Три комнаты наверху, две внизу, ванна, размером с мою каморку в Подземелье, и кухня с большим столом и телевизором. Телевизор – это нечто удивительное. Я первый раз в жизни видела эту вещь. Майкл сказал, что раздобудет, что на нем можно посмотреть.
Это, конечно, очень интересно, но у меня есть вещи, которые намного важнее, черного экрана.
Мы разместились в одной комнате со Стейси. Я не поняла, как это произошло, но спорить не стала. В соседней комнате на первом этаже будет жить Майкл. На втором в отдельной комнате Брэдди, в другой Шарлотта, в третьей Рой и Сэм. Саманта с грустью в глазах сообщила, что только Рой может успокоить её ночью, когда она просыпается от кошмаров, что поселились в её голове после лаборатории. Она так никому и не рассказала, что с ней там делали. Даже Рою.
– Мы что, теперь будем как одна большая дружная семья? – с издевкой интересуется Стейси, разбирая свою кровать.
– Вряд ли. – отвечаю я, подсушивая полотенцем мокрые волосы.
– Почему нет? Вот у тебя когда-то была нормальная семья? – останавливается с подушкой в руках и смотрит на меня.
– Мммм… – раньше я думала, что у меня была идеальная семья, до случившегося ужаса в мире, но… – Нет. Не было. А у тебя?
– Нет. – опускает глаза в пол, сейчас Стейси кажется маленькой девочкой, которая хочет внимания и любви. – Хочу семью… друзей.
Она так и стоит на месте, прожигая в полу дырку. А я не знаю как себя вести с такой Стейси. Кажется, она сказала то, чего не хотела произнести вслух. Возможно, это её тайные мысли? За фасадом стервы скрывается ранимая душа?
Стук в дверь спас меня от надобности дать ей хоть какой-то ответ.
– Джей, нам надо поговорить. – о, ещё как надо. Голос из-за двери принадлежит Майклу, и он абсолютно спокоен.
Бросаю полотенце на кровать и выхожу за дверь. Майкл тоже только после душа, в одних брюках и с голым торсом, разворачивается и уходит в свою комнату. Я же с открытым ртом стою на месте. В моих планах было высказать ему всё, что творится у меня в голове. Но, при виде его идеального тела, я потеряла дар речи. И не могла отвести взгляд от татуировки на его плече. Не разобрать, что там изображено. Ну вот он зашел в комнату, а я так и стою. Джей, не тупи. Иди. Но я так и стою. Майкл выглянул и приподнял бровь: