Пепел
Шрифт:
Колбин умирал долго, хрипя и ворочаясь.
Шофер вскоре свернул с шоссе и поехал по неосвещенной дороге через лес.
– Сколько воли к жизни. И все впустую.
– Поглядывая на агонизирующего Колбина, юноша достал сигареты, закурил.
– Сразу в лес его?
– спросил, не оборачиваясь, шофер.
– Ни в коем случае. Витя все сделает.
– Юноша с трудом вытянул из головы Колбина лезвие, вытер носовым платком убитого, вставил в трость.
"Волга" несколько раз сворачивала и, проехав через небольшой дачный поселок, остановилась
Юноша достал мобильный, набрал номер:
– Витя, открой.
Стальные ворота плавно открылись. "Волга" въехала в небольшой внутренний двор. Здесь все было залито бетоном за исключением круглой клумбы с фигурой оленя посередине. Вделанные в бетон светильники мягко подсвечивали двор и дом. Еще две машины стояли неподалеку - темно-синяя "ауди" и черный джип "suburban".
Из дома вышли трое.
– Петруччо! А мы, бля, последние известия слушаем!
– оживленно заговорил полноватый в цветастой рубашке, подходя к машине.
– Что, уже объявили?
– Юноша выбрался из машины, оперся на трость, наклонился и вытянул сумку с загривком.
– Десять трупов, ёптеть!
– засмеялся полный.
– Одиннадцать.
– Юноша указал тростью на Колбина, привалившегося к стеклу кабины.
Трое внимательно посмотрели.
– Распорядись.
– Юноша захромал к крыльцу.
Шофер двинулся за ним.
Полный быстро сказал что-то двоим, они полезли в "Волгу".
Юноша вошел в дом. После небольшой прихожей сразу начинался просторный зал с баром и мягкой мебелью. Здесь же стояла дорогая стереосистема с колонками в виде больших белых раковин и большой телевизор, по которому передавали экстренные новости о нападении на Погребца. На стойке бара сидел щуплый лысоватый кавказец в черных кожаных брюках и кожаной жилетке. В кресле развалился некто длинноногий в джинсах, кроссовках и черной майке, с помповым ружьем на коленях.
Юноша остановился посреди зала с сумкой в руке, посмотрел на кавказца. Кавказец улыбнулся ему.
Вошел полный Виктор.
– Вить, я при чужих не буду говорить, - нахмурился юноша.
– Алик, это Гасан, дружбан мой.
– Мы так не договаривались.
– Алик, все в норме, не заводись.
– Я при чужих говорить не буду!
– зло повторил юноша.
– Да нэ надо ничего гаварить, Алик.
– Кавказец спрыгнул со стойки, взял лежащий рядом кейс, открыл.
В кейсе лежали пачки евро.
– Fuck!
– Юноша негодующе посмотрел на кейс и на Виктора.
– Алик!
– пошел к нему, разведя тяжелые руки, Виктор.
– Алик! В чем проблема?
– В том, что ты не держишь слово!
– бледнея от злобы, проговорил юноша и устало опустился в кресло.
Водитель "Волги" встал за его спиной.
Виктор переглянулся с кавказцем, шагнул к юноше, но вдруг круто развернулся к сидящему с ружьем:
– Слушай, Гасан, я же, блядь, сказал, что не люблю, когда у меня на диване
– Ну, у тебя тоже ха-лодное аружие на столе!
– Гасан кивнул на воткнутый в дыню нож с рукоятью из копыта косули.
– Миша, пайды падыши воздухом.
Длинноногий, усмехнувшись, вышел.
– И еще улыбу давит, - проводил его мрачным взглядом Виктор.
– Шьто ты прямо как нэрусский!
– шлепнул себя по костлявым коленям Гасан.
– Алик, проблемы никакой нет.
– Виктор присел на подлокотник кресла. Все остается, как перетёрли.
– Идиоты...
– Юноша резко встал, пересек зал и захромал наверх по лестнице.
Виктор усмехнулся, покачал головой:
– Ой, бля... с интеллигенцией всегда - туши свет...
Гасан закурил и снова вспрыгнул на стойку.
– Что же, бля, мы все такие, а?...
– Виктор затопал по лестнице вслед за Аликом.
Юноша стоял в каминной на втором этаже и смотрел в темное окно. Когда Виктор приблизился, он резко повернулся:
– Объясни мне, объясни мне, кто это такой? Какого фака он здесь? По-че-му он здесь?! Когда здесь должны быть два, два человека - ты и я!
– Алик, это Гасан Слепой.
– Какой Слепой? Какой Слепой?! Как мы договаривались, Витя?
– Алик, послушай.
– Виктор взял худые кисти рук юноши в свои толстые, как сардельки, пальцы с обгрызенными ногтями.
– Ты просил полтинник? Там в кейсе лежит полтинник. Все. Это он заказывал. Не я. Бери бабки, дуй на пальцы.
Юноша угрюмо смотрел на него.
– Пошли, покажу что!
– Виктор подмигнул ему, взял за руку, потянул.
Юноша нехотя похромал за ним. Они вошли в большую, обтянутую розовым бархатом спальню. Рядом с широкой кроватью на полу лежала бронзовая фигура обнаженной женщины в человеческий рост. Женщина спала на спине.
– Узнаешь?
– хмыкнул Виктор.
Алик угрюмо смотрел на фигуру.
– Не узнаешь? Это ж Ритка! А? Я еще тогда попросил слепок сделать. А теперь где она, а?
– Он весело почесался.
– Во, бля, законы химии!
– Это не химии законы. Это - ваши...
– Тяжелая, сука!
– Виктор, кряхтя, поднял фигуру и кинул на кровать. А? Алик? Спать, на хуй, теперь только с ней буду!
Юноша вздохнул.
– Слава Камню, что я не из вашего теста.
– Да, ладно... не выёбывайся...
– Виктор облапил его, взялся рукой за пах.
– Ты теперь в Книге рекордов Гиннесса, ебёна мать!
Алик отстранился и захромал вниз.
– Ну, чего, я нэ понял, дэлаем дэло или не дэлаем?
– слез со стойки Гасан.
Алик протянул ему сумку.
– Нэ... ну ты выложи, пакажи нормально, - прищурился Гасан.
Виктор поставил на стойку никелированный поднос, юноша вывалил на него загривок. Он был похож на ломоть арбуза с желтовато-розовой коркой. Свежая кровь блестела на срезе. Толстый слой подкожного жира белел по краю. На коже лиловел карбункул.
Гасан брезгливо посмотрел, кивнул на кейс с деньгами: