Пепел

Го Александр

С того дня мы с ним так и не разговаривали. Мне показалось, что он обиделся на меня, за то, что с болот живым вернулся не опытный и всеми уважаемый командир Фил, а какой-то новичок.

Если у меня и было чувство вины, то очень слабое и не мучительное. Ко всему, что касалось наёмников, я относился, как к временному и, кажется, уже начинал привыкать к смерти.

Лес поредел. Посреди рощи показались заброшенные дома и остатки улиц. У крайнего дома ржавел остов запорожца.

Комбат ошибся. Дома всё же не снесли, деревню просто покинули. Подсчитать точное количество домов было проблематично,

но одно я понял сразу: перед нами типичные деревенские дома и никаких выкрутасов подобно тем фантастическим абстрактной формы постройкам на болотах.

Счётчики радиации слабым писком дали понять о возросшем фоне. Все, кроме Комбата, уставились на дисплеи. Помощник молчал, Степной с облегчением выдохнул, а Мура усмехнулся и принялся зачем-то разминать шею.

Радиационный фон всё ещё был в пределах нормы, возможно, он дошёл бы и до критических значений подберись кто-нибудь из нас к тому ржавому запорожцу. Металл любит накапливать в себе всякую дрянь. Однако фатальных дураков здесь не было, ну а я, как мне казалось, был дураком осторожным.

Командир подал знак, и мы остановились. Комбат ещё даже не успел раздать указания, как помощник Плут выступил вперёд и с тревожным взглядом указал пальцем чуть выше просевших крыш. В небо подымался еле видимый столб дыма.

На секунду у меня даже потемнело в глазах. Я не хотел вновь переживать эту историю. Снова какое-то поселение, снова я в отряде замыкаю и прикрываю спины более опытным бойцам, а в небе признак обжитого лагеря.

Глава 3.2

— Так, приготовились, — скомандовал Комбат. — В эти места никто не заходит. Возможно, это местная аномалия, и такое бывает. Сразу же рассчитываем на худшее – контакт с противником.

Наёмники завозились. Мура полез в рюкзак, начал выуживать оттуда гранаты и одну за другой развешивать на своём разгрузочном жилете. Степной просто осматривал автомат и пересчитывал заряженные магазины в подсумках. Помощник командира Плут прикручивал к своей винтовке оптику. На базе поговаривали, что он был неплохим снайпером на службе одной из западных армий. Комбат же смотрел на своих людей с удовлетворением, пока его взгляд не остановился на мне.

Не знаю, что наш командир увидел, но это «что-то» его не обрадовало. Я просто стоял в стороне и наблюдал за другими, потому что понятия не имел, что мне нужно делать и к чему готовиться. В разгрузке в не самых удобных карманах у меня была пара гранат, а в руках не самый новый «калашников» из последних моделей, но без всяких навесов. Ещё три магазина в подсумке.

Комбат промолчал, но я точно увидел в его глазах недовольство. Впрочем, подобные взгляды я уже ловил на базе, тогда это было не так выражено, как сейчас.

— Плут, что там по картам? — спросил Комбат у своего помощника.

— Хм. Ближайшая обитаемая точка в трёх километрах. Там засели не самые добропорядочные граждане, устроили притон и все поголовно беглые зэки. В прошлом году их вычислили военные, но соваться не стали, потому что никому эти бандюки не нужны. Сами подохнут в таком месте. Информация за прошлый месяц. Если это они, то им надо было преодолеть три километра, на которых

обширные аномальные поля и естественные геологические препятствия. Не стоит забывать и про воздушные патрули вояк в этом секторе, всё-таки Периметр близко. Не очень разумно со стороны зэков сюда соваться.

— Да. Не очень разумно они оказались в точке наших интересов, — процедил Мура ожесточённо. У него явно была какая-то личная неприязнь к зэкам. Чем-то он напоминал мне Святого, такой же пропитанный злостью наёмник, только чуть более сдержанный. — Сколько их там может быть? Десять? Двадцать?

— По нашим данным, около десяти, — ответил Плут.

— Не страшно, — подытожил командир. — С урками мы разберёмся, но, если там кто-то серьёзнее, придётся отступать и делать это мы будем слаженно и тихо. Стажёр, тебя касается в первую очередь. Ты должен знать, что помимо сталкеров и зэков, хотя иногда разницы нет, в Зоне встречаются хорошо экипированные бандитские формирования. Некоторые из них оснащены на уровне частной армии, подготовку имеют соответствующую. С десятком подобных нам не справится, поэтому внимательно оцениваем риски и противника. Всё ясно?

— Более чем, — фальшиво ответил я.

Мы выдвинулись вглубь деревни, по остаткам улочки, заросшей и нехоженой. На этот раз надобности в колонне не было. Плут о чём-то обмолвился с Комбатом, отстал от группы, а затем и вовсе отделился. Я даже не успел заметить, в какую сторону он ушёл, ещё одно подтверждение моей невнимательности.

Чуть позже командир отправил Степного вперёд, на минуту остановив оставшихся. Степной также очень быстро исчез из виду, при этом двигался он очень тихо и зачем-то закинул свой автомат за спину в столь неудобное положение, что при надобности быстро достать его уже не получится.

Я и Мура остались наедине с Комбатом.

Однотипные домики совсем обветшали. Когда-то их окружали аккуратные оградки, которые теперь вросли в землю и топорщились серыми штакетинами в разные стороны, будто кривые зубы. Просевшие крыши преимущественно покрывал замшелый шифер, зачастую с таким толстым слоем грязи и мха, что знакомый волнообразный серый рельеф угадывался лишь по кромке.

Не так давно, ещё на большой земле, я узнал о том, что шифер очень опасен для человека, поэтому во многих развитых странах его запретили, а все остатки экстренно собрали и утилизировали. Этот материал, как оказалось, содержит амфиболобовый асбест, волокна которого проникают в человека через дыхательные пути и вызывают раковые заболевания. А чего могла стоить подобная крыша, дополнительно сдобренная радиоактивными осадками? Мне вдруг захотелось натянуть на лицо респиратор.

Помню, как в детстве со сверстниками лазил по таким крышам. Иногда мы отламывали куски шифера и придумывали им новое назначение, а ещё, если бросить такой кусок в костёр, то начнётся незабываемое представление. И сколько таких детей уже тогда были обречены на раковую опухоль?

— Стажёр, не витай в облаках, — Комбат, видимо, заметил, мой потерянный взгляд. — Каждая живая тварь в округе будет рада вспороть тебе живот клыками или пустить пулю, а если очень повезёт, то какая-нибудь аномалия превратит тебя в мешок с костями.