Пепел
Шрифт:
Здесь на холме, я чувствовал себя в безопасности, как ни в одном другом месте. Пожалуй, даже «Сто рентген» на руинах завода Росток со своей многочисленной охраной и «Пикник» на краю Зоны со своими роскошными номерами и водопроводом не внушали мне такого чувства спокойствия.
Бар под навесом облюбовали ещё около пяти сталкеров. Двое сидели поодиночке и уплетали свежеприготовленный ужин. По лицам и позам было понятно, что у обоих день выдался тяжёлым и сейчас им нужно было лишь немного передохнуть.
Третьим был какой-то подозрительный
Здесь в пристанище многие подручные вещи и мебель были самоделками из местного же металла, при этом отборного, чистого от радиации.
Мне всегда было интересно, каким образом у людей получается выбирать удобные места для таких долгосрочных пристанищ? И почему в этих пристанищах не появляются аномалии? Как-то я задал подобный вопрос бармену из «Сто рентген», тот с безынтересным взглядом посмотрел на меня, пожал плечами и ответил:
— Само как-то получается. Где-то нас Зона убивает, а где-то и бережёт.
Однажды на привале у костра, я услышал разговор свободовцев, один из них высказывал свою конспирологическую теорию:
— У долга есть устройство, которое развеивает, либо сдвигает аномальные поля. У них на базе аномалии только на границе оборонительных постов. Как удобно, не правда ли?
Тогда я спросил, а почему и у Свободы даже во временных лагерях, всё подозрительно цивильно и чисто? Все присутствующие были из одной группировки, поэтому всё, что мне было сказано:
— Не лезь не в своё дело, сталкер.
Может быть, спросить у местного бармена, как они борются с аномальной напастью? Я посмотрел в сторону барной стойки. Самые лучшие места там облюбовали двое сталкеров.
Одного из них я знал, как завсегдатая Пристанища. Его звали Михой, он частенько работал на Кедра, хоть и не входил в постоянный штат.
Миха, порядком подвыпивший, рассказывал байки какому-то юнцу. В это же время сам бармен со скучающим видом сидел за стойкой напротив своих клиентов и вяло реагировал на рассказы Михи. Если он начинал нести всякую чушь, бармен усмехался и осуждающе качал головой. Когда говорил правду, бармен положительно кивал и угукал.
— У Кедра ведь все запасы в его погребке хранятся, в отдельной комнате, если это так можно назвать. Много слухов ходит о его зажиточности, и главное, что никто точно не видел и не знает, что там и в каких
— Я так понимаю не особо удачно? — предположил заинтересованный историей юнец.
— Ещё бы. И на сотню метров не приблизились, — Миха запрокинул в себя очередную стопку чего-то крепкого. — Была ещё попытка изнутри исхитриться. Двое дураков прикинулись обычными постояльцами и полезли ночью в вагон. Так их никто больше и не видел.
Бармен цокнул языком, было непонятно от недовольства или просто придав истории немного оттенка жизненной притчи.
Я заказал перекусить, на этот раз решил обойтись без алкоголя. Мой друг всё никак не появлялся, его даже ещё не было на территории пристанища, а на сообщения он не отвечал. Я начинал переживать.
С наступлением сумерек становилось прохладнее, хотя давно уже царствовало лето. Лёгкий, но холодный ветер заставил всех накинуть куртки. По кромке навеса, который представлял из себя несколько листов кровельного профнастила, покрытых сверху маскировочной сеткой, горели жёлтые гирлянды, светили тускловатым мягким светом. Вместе с запахом харчей, сытым желудком и монотонным разговором у барной стойки, они дарили всем присутствующим немного уюта.
Меня начинало клонить в сон, когда в стороне послышались чьи-то шаги. Новый посетитель предварительно постучал ботинок о ботинок у дощатого порога и зашагал в мою сторону. Сенин, кто же ещё.
Друг уселся на стул напротив меня. Выглядел он чуть старше, хотя был моим ровесником. Мне всегда казалось, что Зона повлияла на него сильнее, несмотря на то, что пришёл он сюда сильно позже. В этом была и моя вина. Впрочем, сам Сенин, по его же словам, чувствовал себя прекрасно и уже успел заработать хорошую репутацию «странствующего дельца».
— Зачем позвал, Егор? — спросил я, крепко пожимая другу руку.
— Сам знаешь, — Сенин многозначительно посмотрел на меня. — Появилась возможность заработать. Совсем немного осталось, последний рывок и наша цель будет достигнута.
— И сколько осталось? Больше сотни? — я заинтересовался.
— Определённо больше, — Егор на секунду задумался. — Что там наш содержанец в погонах? Не повышал проценты, не наглел в последнее время?
— Вроде бы нет. Я уже сказал ему, что последняя оговорённая сумма железно последняя. Иначе мы просто придём за ним, чего бы это нам ни стоило. А так живёт припеваючи, за наш счёт. Подбадривает иногда, мол, батрачите не за зря, ребятки.
— Оборотень вонючий, — зло прошипел Сенин.