Пепел
Шрифт:
Святой часто сверлил меня презрительным взглядом, а перед погружением в тёмные воды Припяти шёпотом на ухо сказал: «Я слежу за тобой, Ханурик».
От этих слов тревога внутри только усилилась, ведь мне было что скрывать и чего бояться.
Насмешливое прозвище для меня Святой придумал при первой же встрече и несмотря на то, что в группе были установленные командованием позывные, называли меня все так же.
«Смотрите, какой вояка щуплый, он же в два раза меньше меня! Ну и ханурик!» — Святой даже засмеялся, когда увидел меня впервые. Не помню, чтобы что-то ещё так смешило его с тех пор.
А
Больше всего я боялся столкновения с вооружёнными людьми или мутантами – настоящих боевых действий. В бою сразу станет понятно, что никакой я не наёмник, а всего лишь жалкий студент, который в отчаянии подался на одни из самых опасных заработков в мире.
К наёмникам я попал благодаря папке поддельных документов, помощи хорошего хакера и большой сумме, вырученной с безнадёжных кредитов.
Всего-то нужно было спросить у знакомого, чей отец давно уже сидит в тюрьме за «сталкерство», не знает ли он каких-нибудь людей, готовых помочь в одном деле.
А люди оказались непростыми, они не работали на поток и не предоставляли постоянных услуг по «внедрению в ряды наёмников с целью дальнейшего дезертирства». Однако я был убедителен, и для меня нашли креативное решение.
Я просто не хотел играть в сапёра и лезть между колючей проволокой, под прицелы пулемётов. По статистике ООН выживаемость таких смельчаков не превышала десяти процентов даже с услугами проводников. Последние, как правило, оставались в живых и по возможности подбирали вещи клиента.
Пока успокаивало, что никто, кроме Святого, не ставил под сомнение моё портфолио, да и тот в открытую не донимал. Расскажи я правду прямо сейчас, половина отряда сразу бы и не поверила.
Наёмников в Зоне хватало, но самой крупной организацией считалась та, что посылала свои отряды под знаками синего орла. Им хорошо платили, ведь рисковать жизнью в Зоне приходилось не реже, чем военным в горячих точках.
Из того, что я понял, среднему наёмнику чаще приходилось стрелять в людей, нежели их охранять. Поэтому я и не собирался задерживаться на этом тернистом пути.
Мне нужна была Зона, её возможности, её богатства. Погибнуть сразу же на входе ещё глупее уже свершённых мною ошибок, которые и побудили меня отправиться в это проклятое место.
***
Я встал с места и тихо, стараясь не потревожить сон Святого, шагнул в тамбур. За приоткрытой дверью находилась кабина управления батискафом. В тамбур просачивалось жужжание и писк неизвестных мне приборов, а также сигаретный дым и негромкие разговоры остальных членов отряда. Я раскрыл дверь полностью, но заходить внутрь не стал.
За штурвалом по центру сидел Фил и через круглое смотровое окно вглядывался в мутные глубины реки Припять. Фил не только управлял батискафом, но и командовал нашим отрядом. Он вёл себя как лидер, говорил как лидер и был им, настоящим лидером: источал уверенность, имел
Над командиром-рулевым склонился долговязый Павел Андреевич — учёный, его то нам и было поручено охранять. Кажется, пару лет назад он преподавал в киевском университете, но после прорывной статьи, связанной с Зоной, его пригласили в НИИЧАЗ и выделили финансирование на собственные исследования.
Сбоку на неудобном стуле спал Тодд – двоюродный брат Фила. Кузены не упомянули, откуда они родом, но оба говорили с еле заметным акцентом. Тодд отличался от своего брата полным отсутствием лидерских качеств, хмуростью, молчаливостью и беспрекословной исполнительностью.
— Павел Андреевич, детектор показывает редкие скопления аномалий. Ваша теория не подтвердилась, — Фил будто упрекал учёного.
— Жаль, — учёный выглядел разочарованным. — Ничего страшного. Под водой ведь всё равно безопаснее, чем по воздуху?
— Пока да, — сказал командир наёмников, обернулся и увидел в проёме меня. — Чего надо? Какие-то проблемы?
— Никак нет, — я не смог придумать ничего лучше.
— «Никак нет», — с укоризной повторил командир. — Это тебе не армия. Если всё нормально, иди спи, до всплытия ещё полчаса.
В это же время проснулся недовольный Тодд. Сонными глазами он посмотрел на меня, затем потянулся к двери и захлопнул её перед моим носом.
***
Поспать не получилось. Я отсчитывал каждую минуту. Близилось то, ради чего я пошёл на смертельный риск, подделал документы, с идиотской улыбкой врал и кивал, отвечая на странные вопросы проверяющих.
— За что вы готовы умереть?
— Как вы относитесь к смерти?
— Какая ваша самая большая мечта?
— Были ли у вас хотя бы раз в жизни суицидальные мысли?
— Какую профессию вы считаете самой опасной в мире?
Пару недель я торчал в одиночной палате частной клиники, читал в интернете все доступные материалы, связанные с темой Зоны. Затем меня сразу же перенаправили на базу наёмников.
Про Зону ходило много баек даже среди гражданских. Только ленивые не обсуждали этот феномен. Все сходились в одном. Это проклятое и уродливое место, смертельно опасное, будто сам ад вышел на землю. Каждый квадратный метр опасен для жизни, всё, что здесь обитает, несёт смерть: мутанты, аномалии, радиация, люди.
Описание было весьма утрированным и удобным для человека, который склонен нагнетать себя и готовиться к худшему, как раз для такого человека, как я. Не хотелось испытывать разочарования, хотелось быть готовым к любому повороту.
Однако была у этого и другая сторона, я уже не понимал сам, где я занижаю свои ожидания, а где испытываю свою психику, при этом будучи весьма трусливым человеком, неспособным даже дать отпор хулиганам у подъезда.
Тело охватил мандраж, застучало сердце в груди. Ладони вспотели настолько, что их блеск виден был даже в тусклом освещении нашего отсека. Чтобы не выдать свой страх трясущимися руками я схватил автомат и крепко сжал цевьё и рукоять. Панические атаки случались со мной редко, но каждый раз открывали всё новые симптомы.