Пепельная маска мести
Шрифт:
– Это был знак «ормо», – сообщил Эдвин. – Он связывал все остальные знаки. Теперь они дезактивированы. Кроме «лои», потому что вы, мак, на нем стоите и он уже в режиме активации. Не шевелитесь.
Легко сказать «не шевелитесь». Солнце пекло, пот настырно пытался попасть в глаза, да и потом – ни один живой человек не сможет совершенно неподвижно стоять целых пять минут. О чём, конечно, Нейтан не преминул упомянуть в достаточно красочных выражениях.
Эдвин, кажется, даже заслушался. Во всяком случае, замер с рукой, погружённой в песок
– Если бы вы, мак, меня послушали и дали сразу отыскать «Ормо», то не пришлось бы терпеть, – сказал он.
– А чего ж ты ждёшь, парень? – поинтересовался эксперт-криминалист, который на всякий случай не отходил от репортёра с его камерой.
– Я не жду, а ищу палец. Отвалился при дезактивации знака, – с кислой усмешкой сказал Эдвин. – Магические протезы не очень-то рассчитаны на возню в песке и работу с боевыми знаками. В местах сочленений часто развинчиваются…
– Я думал, работа с боевыми знаками – это постоянный бой, – разочарованно протянул кто-то из молодых патрульных. – А вы по песку ползаете.
Нейт его не видел. Но, судя по разочарованному юному голосу, это был мальчишка ещё младше Эдвина, хотя, конечно, бесы знают, сколько тому Эдвину на самом деле лет! С виду двух десятков нет, по разговорам все сто, а по метрике скоро двадцать пять стукнет – как-то так.
– Вечный бой, – согласился новенький, – но если такой, как ты сейчас руками и ногами показываешь – то недолгий. На самом деле обычно арст больше сидит в засаде, ползает на пузе или вот так размышляет над каким-нибудь знаком, чем бегает, дерется и стреляет.
– Ууу, – разочаровался в жизни боевых магов патрульный. – А я читал, что вы дерётесь и стреляете всё-таки больше.
– А я читал, что патрульные целыми днями ездят по городу и кого-то ловят без передыху, по сто негодяев в сутки, – пожал плечами Эдвин. – А! Вот и палец! Я уж думал, что не найду его.
И выпрямился, держа в руке вновь обретённую запчасть. Нейтан только вздохнул.
– Не снимал бы тогда перчатку, – сказал он.
– Без перчатки слышнее, – ответил Эдвин, убирая палец в карман, – потому что металл о стекло карябает, а кожа всё глушит.
– Карябает, – проворчал Нейт, морщась на глупое слово. – С ума сойти.
Эдвин вернулся к нему – всего-то на несколько шагов. Сел рядом, скрестив ноги в туго обтягивающих темно-серых брюках и высоких ботинках, посмотрел снизу вверх на Нейтана. У того внезапно замерло сердце – глаза! Если каждый раз видеть на чужом лице глаза Эдмунды – можно, наверно, не выдержать и сдохнуть от боли. Или, может, сделать это сразу сейчас? Сдвинуться с места, и…
– Когда я скажу «можно», мак, вы медленно приподнимете ногу, – сказал Эдвин спокойно. – Строго вверх. Потом дождётесь второго «можно» и только тогда отойдете в сторону, но уже быстро. Понятно?
Нейтан слабо кивнул.
– Медленно и плавно. И ждёте. Иначе вам оторвёт ногу… а мне голову.
Мда, это в его планы как-то не вписывалось. Вряд ли кузен
Пока Нейтан соображал – металлическая рука без мизинца уже подсунулась прямо под подошву его ботинка.
– Ты с рельсов съехал, что ли? – спросил Нейт напрямую.
– Не мешайте работать, мак. В конце концов, я рискую протезом, а не ногой, как вы.
И продолжил копошиться под ногой Нейтана. Не добавил, что в случае неудачи их обоих просто разнесёт этим самым «Лои», как паровые котлы без стравливания давления – а мог бы и сказать. Под подошвой ботинка что-то заскрипело, заскреблось, а потом зашипело. Пришлось призвать на помощь всё самообладание, какое ещё осталось. Затем Эдвин спокойно сказал:
– Можно, мак. Медленно!
Нейтан согнул ногу в колене. Мышцы плохо слушались: затекли в напряжении. Коленный сустав так и вовсе щёлкнул – болью прошибло аж до копчика. Мда, надо как-то побольше тренироваться, что ли. Десять минут постоял как вкопанный, а уже вон сколько проблем!
Эдвин вытащил руку из песка и разжал пальцы. Стало видно, что металлические «кости» слегка повело, а рукава мундира и оливковой рубашки, что была под ним, как будто обглодал морской лось. Но в целом искусственная рука двигалась. В металлических пальцах поблёскивали осколки необычного цвета. «Кровавый янтарь» – вспомнил Нейт название дорогущего камня. Вроде и медово-жёлтый, но с красными сполохами внутри…
– Отходите. В сторону трупа, – кратко сказал Эдвин. – Хотите кусочек знака на память?
– К бесам такую память, – проворчал Нейтан, делая пару осторожных шагов в сторону. – Тело уже можно осматривать?
– Да, всё в порядке, – слабо улыбнулся новичок. – Смотрите. Чайки вернулись.
И то верно! Где-то встрепенулся глупый чаячий бог, ухмыльнулся во весь клюв и скомандовал: «Пожива!»
– Пожива, пожива, – заволновались белые с чёрной каймой птицы.
Криминалист уже присел возле мертвой женщины, осторожно счищая с ее лица и тела песок.
ГЛАВА 7. Версии
«Женщина, возраст от 18 до 20 лет. Состояние половых органов… беспорядочные половые связи... Смерть наступила в результате множественных повреждений внутренних органов. Колотая рана… кровоизлияние… разрывы… магическое воздействие исключено…»
Эдвин отодвинул заключение экспертизы подальше, на противоположный край стола, и прижал пальцы левой руки к глазам.
Над правой усердно трудился маг-чинильщик. Бесконечные знаки так и сыпались, будто мелкие винтики и гайки, сильные грубоватые пальцы вычерчивали на металле огненные узоры. Но этого чинильщику казалось мало, он и механику не отрицал при всех своих талантах.