Per aspera ad astra II B
Шрифт:
— Действительно… — Уланов хихикнул: с одной стороны, такой поворот событий наверняка бы избавил его от женитьбы, а с другой — он все-таки подряжался избавить жителей от драконьих набегов… — Только у меня условие.
— Ты же и так герой! Без пяти минут бургомистров зять — чего тебе еще надо! — возмутился оборотень. — А мы люди маленькие, нам и золотишка хватит.
— Так и я из простых, — хмыкнул паладин. — Во-первых, у меня нет доспехов. Во-вторых, я возьму из сокровищницы все, что захочу — то, что смогу унести в руках. Остальное — ваше. Идет?
— А если нет?
— Не
Собеседник едва слышно выругался.
— Никогда не умел торговаться. Ладно, согласен. Только идти надо прямо сейчас.
— А доспехи?
— Если пойдем прямо сейчас — они не понадобятся. Я так думаю.
— Что-то меня это не слишком обнадеживает…
Драконья пещера располагалась всего в получасе хода от пастбища — очень удобно, если охота перекусить, не особо утруждая себя поисками еды. Впрочем, замаскирована она оказалась знатно — местами иллюзии сплетались в совершенно непроницаемую пелену, и если бы не помощь затесавшегося в банду чародея, Уланов бы в жизни не нашел правильного пути.
— Теперь — тихо, — едва слышно прошептал оборотень. Похоже, он был в шайке главным — по крайней мере, главным по работе с «посторонними». — Дракон должен спать — но сон у них очень чуткий. Мы отыскали по помету и запаху — за три дня он уполовинил коровье стадо в одной деревушке, где мы столовались. Когда он так много ест — наверняка носит кладку, а это значит — через полгода тут будет не продохнуть от этих рептилий. Лови момент, герой!
— Пещера-то хоть глубокая? — мрачно поинтересовался Уланов, разглядывая циклопическое жерло пещеры, откуда несло тухлятиной и нечистотами.
— Кто ж его знает? — философски отозвался оборотень. Он прищелкнул пальцами, и чародей торопливо вложил ему в руку плоскую фляжку. — На, натрись.
— Что это за гадость? — из емкости разило еще хуже, чем из пещеры.
— Маскировка. Там темно, так что тварь, если, а точнее, когда ты ее все-таки разбудишь, будет искать тебя по запаху. А это отлично отбивает запах человечины.
— Хоть смывается? — уныло буркнул паладин. Ему очень не хотелось лить на себя вонючую жидкость, когда лучшими средствами гигиены в этой местности было самодельное мыло и баня.
— Потом узнаем, — оборотень кинул опасливый взгляд на небо и нырнул в кусты. — Давай уже, не тяни!
В пещере оказалось куда светлее, чем казалось снаружи. Приглядевшись, Уланов заметил, что свод был плотно усеян крохотными кристалликами, которые источали рассеянный зеленый свет. В памяти паладина шевельнулись размытые образы, источавшие смутное чувство опасности, но, стоило Уланову сосредоточиться, как они исчезли бесследно.
— Ладно, разберемся, — едва слышно прошептал паладин, отчаянно пытаясь не шуметь. Последнее получалось с трудом — судя по количеству костей и мятого железа на полу, выкурить драконов отсюда пытались неоднократно, но безуспешно.
Метров через двадцать после входа ход распадался еще на три — одинаково темных и вонючих. Там не светили даже странные кристаллы, а стены и свод оказались до блеска
Этот ход окончился буквально через десяток метров — к огромному сожалению паладина, крутым обрывом, под которым плескалась ледяная вода. В глубине, похоже, били родники — левую ногу Уланова свело жестокой судорогой, и он едва выбрался на отмель.
К счастью, нештатный плеск не разбудил хищную рептилию — она продолжала спать, свернувшись клубком вокруг доброго десятка огромных яиц — полупрозрачных в густом синем свете целых розеток странных кристаллов. Судя по остаткам каменной лестницы, уходящей куда-то под потолок, резьбе на стенах, и причудливым обломкам у ложа дракона пещера была явно искусственного происхождения.
Яйца внезапно завибрировали, и дракон издал недовольный рык. Один из рубиновых глаз широко распахнулся, кинув на черную воду кровавый отблеск.
— Ну, держись! — Уланов вскинул меч, выглядывая слабое место на драконьей шкуре — он уже успел убедиться в ее чрезвычайной прочности. Древняя тварь коротко рыкнула, выпустив из носа пару струек пара, и паладин торопливо окунулся в воду еще раз — на всякий случай. Меч коротко свистнул, целя в горло рептилии, но та с грацией кошки отпрянула в сторону, отбив всесокрушающее лезвие бронированным хвостом. Секундой позже Уланов ударил в живот, но и теперь без толку — меч скользнул по тускло поблескивающим пластинам гребня, выбив лишь сноп искр.
Сейчас дракон дохнул огнем уже всерьез, и пещеру заволокло паром. Вода из обжигающе холодной тут же стала нестерпимо горячей, и паладин, едва сдерживая ругательства, отскочил подальше от булькавшего озера. Под ногами что-то захрустело, и Уланов едва успел остановиться — буквально в паре сантиметров от крайнего яйца.
Вода сверкнула желтым, туман исчез, и снова похолодало. В паре шагов от мокрого, как мышь, паладина стоял дракон, разевая темно-алую пасть. Секундой позже она засветилась ярко-оранжевым, и паладин упал ничком, уворачиваясь от ослепительно белого языка огня. Яйца, разом скукожившись, лопнули, выплюнув в ледяной воздух облака удушливого дыма. Уланов торопливо перекатился в сторону, рубанув мечом по сталисто посверкивающему боку рептилии. Порез брызнул пламенем, и рубашка паладина вспыхнула.
— Ах ты, зараза! — Уланов торопливо содрал с тела обугленные лохмотья и опрометью кинулся в воду, спасаясь от очередного огненного залпа. Тварь, раскидав по полу остатки кладки, наконец сумела совладать с болью и снова пошла в атаку.
— Ну, давай, — паладин торопливо выбрался на отмель — по крайней мере, там он мог достаточно быстро двигаться. — Давай!
Дракон прыгнул, застилая все перед собой пеленой огня, и Уланов торопливо кинулся обратно в пруд. Впрочем, уже через секунду ему пришлось об этом пожалеть — похоже, в горячке боя рептилия совершенно забыла о ране, а точнее, о том, что из нее вытекало. Огненная плоть, роднившая драконов с саламандрами, от соприкосновения с ледяной водой вскипела и взорвалась, превратив тварь в пылающие ошметки.