Per aspera ad astra II B
Шрифт:
Зрелище и впрямь заслуживало внимания. Устань зельевар чуточку меньше, он бы непременно заинтересовался странным сооружением, врезанным прямо в тело горы. Он бы обязательно обратил внимание на изукрашенные барельефами титанические ворота. Он бы наверняка вспомнил седые легенды, которыми так любили его пичкать наставники — особенно ту, в которой говорилось об Аралеке-птицеголовом и последнем из его подвигов. И вряд ли бы тогда зельевара обрадовала возможность укрыться от непогоды под крышей.
Ордан пребывал в крайнем беспокойстве. Разумом
Бронзовый колокольчик, казалось, чувствовал мысли хозяина — когда тот злился, голос звонка становился хриплым, и этот звук грозил окружающим огромными неприятностями. К слову, именно это качество не позволило Ордану подняться выше помощника горного мастера. Впрочем, во время оккупации тот же самый недостаток стал достоинством — именно неумение управлять эмоциями сделало из мелкого дебошира одного из самых опасных бунтовщиков.
— Двалин. Двалин! — заорал Ордан. — Почему мне приходится повторять дважды?
Дверь скрипнула, отворившись на полпальца — вполне достаточно, чтоб слушать и отвечать, но при этом не получить в голову чем-нибудь тяжелым.
— Да, шеф!
Ордан услышал едва слышный скрип и заставил себя разжать пальцы. Оловянная кружка, которую он сжимал в руке, была смята, словно ее сделали из бумаги.
— Что выяснили?
— Не исключена возможность саботажа. Марин обнаружил подпилы в одном из штреков сразу перед очередным обвалом.
— Он хоть жив? — буркнул Ордан, радуясь, что заставил себя бросить кружку на пол, а не в голову адъютанту.
— Ни царапины.
— Это славно. Что еще?
— В городе видели чужих. В смысле, незнакомых. Молодежи-то тут, считай, почти никого, да и те по домам сидят, а эти были короткобородые — то ли постригли, то ли не отросла еще…
— Задержали?
— Нет, — из-за двери послышался виноватый вздох. — Вы ж сами запретили — без веских оснований.
— Да, — Ордан сплюнул. Больше всего в работе вождя его раздражала необходимость повиноваться собственным приказам. — Запретил. Ты молодец.
— А… что дальше-то делать?
— Завалы пробовали разбирать?
— Виноват!
— Стой. Правильно, что не пробовали. Хотя… — Ордан на миг задумался. — Пошли туда пару шахтеров — пусть пошумят. А остальных подели пополам: тех, кто понезаметнее — на блок-посты, пусть помогут тамошним, если что, а прочих — в город, пусть прочесывают и ищут пришлых. Но не хватают, кого ни попадя, а сперва меня позовут. Ясно?
— Выполняю! — дверь с грохотом захлопнулась, отрезав раздраженного советника от перепуганных подчиненных.
— Выполняет он, — с досадой буркнул Ордан, поудобнее устраиваясь в «трофейном» кожаном кресле. — А кто мне новую кружку с пивом принесет — я сам, что ли?
Флигг наконец-то закончила вводить данные и запустила программу анализа. На экране постепенно стало расти причудливое дерево, каждый листик которого был отдельным фактом, ветки — гипотезами, а корни — возможными вариантами событий. Люсинда
Увы, этого не произошло — дерево на мониторе опиралось на три массивных корня.
— Вильгельм? — динамик громкой связи коротко буркнул. — Найдите. Пусть сразу же, как освободится, зайдет ко мне. Отбой.
На экране сияли три корня — три возможных источника проблем у подгорников. Первой и самой опасной из них были местные змагары — отведав победу на вкус, они вряд ли бы согласились остановиться на достигнутом. Особенно те из них, которые даже во время оккупации не смогли заглянуть дальше собственного носа, рассчитывая, что сам факт отсутствия пришельцев тут же принесет Керналлу всеобщее счастье и благоденствие.
Вторым фактором были реваншисты из Америта. Похоже, за пять лет ушлые разведчики создали в подземных городах настоящую сеть подготовленных агентов, среди которых были и талантливые провокаторы, и отменные диверсанты. Если собственные шпионы Флигг говорили правду — подгорный мир мог быть парализован буквально в одну ночь. Кроме того, буквально вчера беспилотниками был обнаружен целый экспедиционный корпус всего в трех дневных переходах от Орбитара — а это означало, что Флигг едва успела залить тлеющие угли недовольства.
Третьим, самым слабым, но, при этом, наиболее неприятным фактором стало желание особо горячих голов из десанта поквитаться с «коротышками». К сожалению, Флигг не могла себе позволить разбрасываться людьми, иначе бы с радостью отправила всех на границу, а то и дальше. Этим ребятам отчаянно требовалось дело — причем такое, которое займет их с головой, и не оставит места для дурных мыслей.
На миг изображение на дисплее задрожало, на полсекунды слив два корня в один. Флигг потрясла головой — она вдруг почувствовала себя неимоверно усталой. Впрочем, недостаточно для того, чтобы немедля отправиться спать.
— Два в один… — едва слышно прошептала Люсинда, цепляясь за обрывок мысли — совершенно дикой, абсурдной, даже безумной — впрочем, как раз настолько, чтобы сработать в этом сумасшедшем мире. — Есть!
На двери загудел зуммер, извещая о прибытии адъютанта.
— Ты как раз вовремя, Вильгельм. Пришла нам пора нанести ответный удар.
Через три часа идея стала планом, а предчувствие, пойманное Флигг, нашло свое подтверждение в сводках.
Флигг решила послать бунтарей против Америта, обрядив их в местную одежду и вооружив чуть лучше, чем местных. Отменная выучка и жажда мести обеспечивали «тайной армии Орбитара» гарантированное превосходство над любыми местными аналогами. «Дикая дивизия», а, точнее, то, что от нее осталось после гоблинских рейдов, должна была выступить во втором эшелоне, окончательно разоряя и покоряя завоеванное мятежным десантом.