Per rectum ad astrum

Носов Павел

Лузгин вскинул голову, посмотрел Яне в лицо. Её глаза оставались закрытыми.

— Да, — сказал он.

— … скажи, я смогу ещё иметь детей?… Что?… Злодей, — её губы искривила слабая улыбка, — Всё-то ты знаешь… Ты уверен?

— Медики совсем не против. Обещали починить тебя — будешь лучше, чем была. — Руслан тоже слегка улыбнулся и добавил, — Ты сильная женщина, Яна, ты справишься.

— Вот откуда ты всё знаешь, Лузгин, а? — в её тоне прорезались ворчливые нотки.

Гай не сдержался, заулыбался: ворчит — значит, всё будет в порядке.

— Хватит лыбиться, Берсенев! —

заявила Джамбина, — Мне ещё одного немого коня в команде хватало! Вы двое — это уже перебор! Везде и всегда!.. Злодеи…

Гай удивлённо смотрел на её закрытые глаза, не сдержался, хмыкнул. Яна приподнялась на кровати, в упор посмотрела на Лузгина.

— Вот скажи мне, ответь: кто мы друг другу? А? Почему я с такими вопросами именно к тебе обращаюсь? Не к медикам, не к Антону, и Гай меня не смущает своим присутствием, хотя по идее — и должен, а всё как раз наоборот. Кто мы?… подумаешь, несостоявшиеся любовники…

Рус задержался с ответом. Яна снова аккуратно опустилась на подушку и прикрыла глаза, сил ещё было маловато.

— Просто близкие люди, — наконец сказал он.

— Просто близкие люди! — с сарказмом передразнила она.

— Зачем обязательно навешивать ярлыки? Друзья, соратники — всё это есть, это может меняться, варьироваться. На самом деле — мы просто очень близкие друг другу люди. Я это ценю.

Тихонько пискнул коммуникатор Руслана. Яна снова открыла глаза:

— У вас дела парни. Представляю, сколько всего вам пришлось разрулить за эти пятнадцать часов! если, как ты говоришь, работоспособность экспедиции восстановлена. Всё. Валите уже, нечего меня караулить, «близкие люди»! никуда я теперь от вас не денусь… Ну и дел мы с вами наворотили! Представить страшно! Ты, Лузгин, предупреждал, что будет трудно. Интересно, я одна была не в курсе, что это «трудно» на самом деле значит?

Руслан молча встал.

— Если я признаюсь, что для меня это тоже, мягко говоря, «неожиданность», тебе легче будет? — тяжело усмехнулся Гай.

— Нет уж. Лучше не признавайся. Ну их, такие признания… Лучше я буду думать, что вы всё знаете и всё можете, мне так спокойнее. Всё, идите… пригласите Антона, пока он там от нервов с ума не сошёл. Мне медик ещё пять минут на посещения даёт, по состоянию…

— Выздоравливай, — выдохнул Руслан.

Парни развернулись к двери.

— Э-э-э… ребята, а… как вы узнали, что я… ну…

— Медики предупредили за двадцать минут, что приведут тебя в сознание.

— Ничего сверхъестественного, — добавил Гай.

— А-а, тогда ладно. А то я уж и не знала, что и подумать… и это… скажите Антону, на счёт пяти минут на посещение. Я стесняюсь почему-то…

* * *

— Ну? Как она?! — Северцев нетерпеливо вцепился Лузгину в плечо.

— Нормально, всё будет в порядке. Вернут тебе даму сердца здоровой и годной к использованию часов через двадцать, — заявил Лузгин.

Северцева передёрнуло, но он сразу сообразил, что Рус специально его осадил.

— Только эмоций фонтан прикрути, и можешь заходить, — добавил Гай, — И постарайся её не волновать, это понятно? И не больше пяти минут, учти.

— Всё понял. Спокоен как дохлый лев, мягкий как

подушка, тихий как лесной родничок, не дольше пяти минут. — Антон исчез за шлюзовой переборкой больничной палаты.

— Хорошо тут у них, у медиков, — с налётом белой зависти проронил Берсенев оглядываясь, — коридорчик, холл, зелень, хоть это и интерьерная декорация… голограмма. Времени, дружище, прошло всего ничего, а я уже забыл, когда выходил из помещения через шлюз не герметизируясь. Как говорил Кирк ещё на Земле — «кайф». Как я его понимаю. Поспать бы ещё…

— Герметизируйся, потом поспим, — буркнул Руслан, в быстром темпе направляясь к выходному шлюзу медицинского блока, — Отпуск кончился, и так полчаса «балду гоняли».

Берсенев мгновенно вернулся в рабочий режим, зарастил шлем и перчатки.

— Что там? — спросил он.

— Операторы засекли шлюп 2.1. Появился. Скоро будет здесь. В течении нескольких часов.

— О-как! — не сдержался Гай.

— Системы связи у них повреждены, — продолжил Руслан, — Но нашим умникам удалось с ними «поговорить», каким-то образом. Так вот. У них на борту тридцать шесть десантников третьего взвода. Включая Тимирязева. Живых.

— О-как! — Гай заметно обрадовался, — Олег жив! — и тут же сообразил, переспросил, — Тридцать шесть из сорока семи? Хреново.

— Да. Пилотажной группе удалось выжить в почти разбитом корабле. Они восстановили работоспособность шлюпа, хоть и частично. Очень частично. Мне аналитики сейчас уточняют: того и гляди развалится. Хватило бы ресурса оттормозиться корректно. Ты видел, как они провели бой?

Гай хмыкнул.

— Видел, троих практически «порвали». Одного вдрызг, двоих уделали до похожего состояния. Понять бы ещё, почему эти двое сохраняли боеспособность после таких повреждений. Но Румяшина их добила… жаль только, что сами девчата погибли; причину пробовали установить, но не смогли — от шлюпа 2.2 ничего не осталось. И «жаль» — слишком тусклое, бледное слово.

— Так вот, — додавил Лузгин, — Они починились, и каким-то образом ухитрились отыскать и подобрать десантников. Тридцать шесть из сорока семи. Цесва, перед тем как принять бой их сбросил по маркеру-направлению САЛАКа. Но, в отличие от Румяшиной и Леннокс, он десантниками в станцию не попал. На это были причины, но от этого не легче. Маневровый ресурс ранцевых джеттов они перестали вырабатывать как только поняли, что промахнулись… пока ещё сохранялась связь. Потом, по непонятным причинам, отказали штабные киберы. В результате, насколько я понял, их вынесло по линиям орбитальной напряжённости Сатурна примерно в ту же точку, что и временно недееспособный шлюп пилотажной группы Леннокс.

— А ещё говорят «в космосе дорог нет», — пробормотал Гай, — говорили так некоторые…

— Девчата починились и смогли отыскать и подобрать тридцать шесть человек. Из сорока семи. Остальных не нашли. И я не думаю, что они прекратили поиски, потому что им лень искать стало. Уверен, они вложили в поиск весь доступный ресурс. Просчитали возможные векторы разброса, обшарили сканерами просчитанные сектора, приложили максимум усилий. Но подобрали только…

Лузгин мотнул головой. Берсенев выругался.