Per rectum ad astrum
Шрифт:
Рус вскинул на неё удивлённый взгляд:
— Первый раз от тебя такое слышу.
— А я первый раз тебе такое и говорю. Сил нет, на тебя смотреть. А мне нервничать не рекомендуется! — она сделала попытку улыбнуться.
Рус встряхнулся, отгоняя тяжёлые мысли, ответил на улыбку:
— Пожалуй ты права. Но без коньяка я обойдусь, не хочу кофе разбавлять.
Криста подалась вперёд:
— Пойдём уже, «неразбавитель», тебя в рубке ждут. Николь тут тебе докладывает — старт через час.
Руслан вскинулся с напускной настороженностью, коварно прищурился, но улыбаться не перестал:
— Именно. Каперанг Симон МНЕ докладывает! Каким образом…
— Имею полное право, — непринуждённо перебила Грань-Геката, — Интересоваться делами своего мужа!
Она плавно встала, погладила плоский живот, безуспешно попытавшись его выпятить.
— Да ладно! — Лузгин задохнулся.
Потом сцапал её, подтянул к себе, обнял, нежно прижал…
— Пять
Рус рванул на выход. Криста проводила его взглядом. Качнула головой — подпрыгивает, как мальчишка, не узнать. Как, оказывается, мало надо, чтобы довести «гранитную Глыбу» Лузгина до состояния детской восторженности! Или это — не мало? Она села на его место за стол, оглянулась. В зоне отдыха уже никого не осталось. Ну-да. Как же — такой момент! Сейчас, вот сейчас — случится событие! Первый переход к другой Звезде! Все уже в своих ложементах, дрожат от предвкушения… И мне пора. Нужно дать автоматике зоны отдыха в походное положение «уложиться». Ничего, минут за десять-пятнадцать справится. Она вдруг тревожно потянула носом, осмотрела стол с остатками обеда, нашла глазами нетронутую подостывшую чашку Руслана, снова принюхалась. Не понимая, что делает, натолкала в неё сахара, размешала пальцем, жадно выпила. Стало легче, в голове прояснилось. Фигня какая-то, никогда раньше кофе так не пила… А кстати, за Тимирязева теперь мне отдуваться, новую роту формировать. Больше некому. Можно человек пятьдесят на Валеску свесить, ей точно есть чего им «дать». Вопрос в том — стоит ли разбавлять? Хм. Нет, пожалуй. Делать первый взвод «жиже» — никакого желания нет. Доберёт сама, кого захочет, но много не возьмёт, я её знаю. Зато спаяет и надрючит так, что превратит взвод в новый «бронебойный кулак». И «новый» — ключевое слово. Потому что «старый» уже… скажем так — не столь актуален в дальнейшей перспективе. Ну и правильно: у нас должен быть эталон. Пусть уровень задают, иначе остальные «закиснут». А мы будем у них учиться.
Она встала, ладони на поясницу, снова попыталась выпятить живот.
Выпятила нижнюю губу. Хм. Беременный капитан…? Ничего, я справлюсь. Так новую роту в оборот возьму! Ни Руслану ни Валеске за них стыдно не будет. Надо только экипаж Леннокс у Йенч отобрать, Валеска поделится по дружбе, сама её попрошу. Вот. И девчонкам… и Настя с Гелей тоже — пусть подбирают себе новые экипажи, каждая. Немного потренируемся и получим ещё двух каплеев школы Леннокс. Класс. И новую роту между ними разделим. Надо только их слепить покрепче, но с этим я справлюсь. А Валеска себе и другую пилотажную группу воспитает, и новую роту десантной практикой не обидит. Хорошо получится. Вот.
Надо ещё Руслану объяснить, что это именно его план, пока он другой не придумал. Ничего, при первой же возможности зажму его в кубрике, куда он денется, когда разденется.
Она двинулась к выходу, зарастила-герметизировала «шкуру». Надо занять своё место по штатному расписанию.
Пора.
Первый межзвёздный всё же.
Глава 11. Коммуналка
В большой семье… не щёлкай клювом!
Яна вплыла в рубку «Прайма» как солнышко, пухленькая, с восьмимесячным животиком, довольная и радостная. Поздоровалась и плавно уселась в свой ложемент.
«И чего она сюда таскается? Прямо светится изнутри! Сидела бы себе в медкомплексе!» — завистливо подумала Николь. — «А Лузгин — сволочь». Девчонки говорили, что он слов на ветер не бросает, только она не ожидала, что это коснётся именно её. И именно так. А он, как обещал, «скрутил» мозги Лексу, подсунул его под эту толстую облезлую химичку из группы Наумова, и двух месяцев после прихода к Экспертизе не прошло. А Лекс — гад, не вспоминает даже, в рубку не заглядывает. Эта корова ему уже родила, на прошлой неделе, шустрая зараза. Николь с досады поджала губы. Проверила контрольный искин, поставила его в известность о своём намерении уйти — просто из вежливости, потом встала, извинилась, герметизировалась и вышла в шлюз. Ей показалось, Берсенев с Лузгиным оглянулись, странно посмотрели ей вслед… а, ладно. До зоны отдыха недалеко — какая нафиг разница, где сидеть, ей в рубке всё равно делать нечего… каперангу, блин.
Переход к Экспертизе прошёл на удивление буднично. Волновались, волновались… а оно — раз, и произошло. Вот так вот просто. Как будто в дверь вышли. Конечно, физики с химиками «кипели» там, поначалу, действительно — интересного, нового было достаточно. Всё ж таки другая Звёздная система. Система, как система, так чтобы «сильно необычного»
В первую очередь соорудили приёмно-перерабатывающий комплекс. По проекту, предложенному первым взводом. Построили быстро, у Николь сложилось ощущение — место расположения дольше выбирали. Ну — это понятно, они же всё заранее предусматривают! Этот комплекс наверняка ещё у Сатурна подготовили, здесь только развернуть и запустить осталось. За год надстроили его, развернули до «устрашающих размеров»… складской комплекс тоже.
Николь кисло скривилась, оттолкнулась от парковочного языка, скользнула в сторону релаксационного блока. Джеттами принципиально не пользовалась — не по рангу, так считала. Ну и не умела, так и не смогла научиться. Да ладно, тут близко, шестьсот сорок девять метров…
Николь сама ещё принимала активное участие в локации системы и расчётах позиционирования. Каперанг как-никак. К водно-кислородной планете сразу не пошли, Лузгин не дал. Аргументировать почти не стал, просто упёрся как… даже близко базироваться запретил. Биологи Анохинской группы было «вскипели», мол как так? мы так долго к этому шли! надо изучать! Но он им вывалил незаконченные программы исследований, в том числе объекты чужих технологий. Держите — изучайте. Пока с этим не справитесь, планету «щупать» только визуально и в свободное от работы время. Дал разрешение на разработку и запуск нескольких десятков орбитальных зондов. Они, зонды эти, скоро год уже на орбите планеты ходят. Изучают. Точнее сканируют всё что можно, систематизируют данные, которые, в свободное от основной работы время, понемногу и «щупают» все желающие — информация в свободном доступе. Но. На планету не пускает никого. О каких бы то ни было поселениях на планете при нём лучше даже не заикаться — у него всегда полный комплект убойных аргументов «против» на готове. Аргументов этих хватает всем и каждому. В общем, до сих пор на планете побывали только взводы Йенч, Брюса и отряд Шпильцева, который, судя по всему, тоже скоро до взвода разрастётся. Вернулись загадочные все из себя и не слишком радостные, сдали материалы на исследование. Анохин и Вольт сформировали новую группу, эта группа два месяца теоретические модели возможного терраформирования строит, но за дело никак не возьмётся. До сих пор колдуют над образцами. И это при том, что, по заявлению Грановски, новая планета: «жесть — Земля и есть Земля». Но на вопрос, раздевались ли они там, загорали? ну хоть шлемы снимали, живым воздухом подышать или голову под дождём намочить? — предложила поискать дураков в другом месте. Короче, оказалось — всё не так просто. И иметь дело с безжизненными булыжниками-астероидами куда как проще. И продуктивнее. Активное исследование и работу с планетой пришлось отложить на перспективу.
Ах, да — Юлий Вольт занял место Петрова, возглавил астрофизиков-аналитиков.
Николь не очень удачно ударилась пятками о парковочный козырёк перед шлюзом блока релаксации, неловко поймала вектор тяготения, встала. Интересно, а вот Джамбина сейчас как выкручивается? Она же… ах да, она же на глайдере, ей сейчас прыгать не приходится! Припарковала таблетку глайдера на язычок и выходи спокойно. Николь постояла, оглянулась. Нашла взглядом шлюз рубки. Оптика «кожи» вполне позволяла весь «Прайм» рассмотреть. До рубки шестьсот сорок девять метров… такое ощущение, что эти метры её в лицо узнают, каждый. Но не брать же из-за этого глайдер! Немного пересилила себя, повернулась ещё чуть-чуть, взглянула в космос. Чернота. Не видно вообще ничего, это не в визуализатор ЛАКа смотреть. Такое ощущение, ТАМ — нет ничего. Даже пустоты, просто глухая силовая заглушка, словно пространство прямо здесь и кончилось. С низкой планетарной орбиты и то легче вот так вот в космос оглядываться… конечно, если атмосфера есть, достаточная для того, чтобы отражённые лучи преломить. Видны были бы спутники, станции, даже, наверное, шныряющие кораблики. Здесь же, если заглянуть за угол шлюза, только мелкая жёсткая клякса Экспертизы. Белая. Прямой поток фотонов оптика скафандра ловит.
Она вздохнула и прошла через шлюз. Да, внутри гораздо лучше. Загадочный полумрак. Чуть приоткрыт вход в кинозал. Народу нет, хотя, кажется, недавно ещё звучали голоса, шумели компании, а сейчас давно уже никого нет, но столики и стулья стоят, Николь специально запретила роботам обслуги убирать лишние. Автоматика сохранила настройки со времени её последнего посещения — «веранда в космос». Звёзды, планеты, туманности, изредка проплывают астероиды, дрейфуют метеоритные потоки. Ярко мигнул пульсар. Красиво. Хоть и нарисовано. Такое ощущение, что художники лучше нас всех понимают душу космоса. Видят его таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким позволяет его увидеть наш слабенький зрительный аппарат. Усиленный такой же слабенькой никчёмной оптикой. Она уселась за столик, заказала бокал Шато кос д» Эстурнель, подумала немного, но от мясной нарезки отказалась. Есть не хотелось, против воли одолевали тяжёлые мысли.