Перебежчик
Шрифт:
— Спалились, — сказал Студент, — Теперь нам конец. Сдаемся или гибнем в бою?
Колоб и Уинстон не нашлись с ответом.
— Самое время для переговоров, — сказала Ингрид.
— Что? — такого от нее никто не ожидал.
— Далеко до Смольного? Это же налево от моста, верно? Там высокий собор и рядом обком партии.
— Минут пятнадцать. По кой черт?
— Уинстон взял с японца пропуск в обком и ключ. В обком просто так никому не зайти. Ни милиции, ни госбезопасности.
— И что?
На том конце моста через дорогу пробежал гаишник, растягивавший ленту
— А вот хрен тебе! — сказал Студент и повернул руль.
Грузовик накренился и встал на левый ряд колес. Колоб ухватился за рукоятку на передней панели, а Уинстон и Ингрид ссыпались друг на друга. Похоже, гаишники сообразили, что лента длиной шесть метров не перекрывает три полноценные полосы, и бросили ее посередине, прикинув, что грузовик в половину полосы не пролезет. Увидев, как трехосник на хорошей скорости встает на левый ряд колес, гаишники попрыгали в стороны. Какое там стрелять, если он сейчас улетит с дороги
Получив команду остановить грузовик на спуске с моста, гаишники перекрыли движение по все стороны. В том числе по Дворцовой набережной. ЗиС вошел в поворот с крайней левой полосы моста и вырулил по довольно большому радиусу на пустую правую полосу набережной. Тяжелая машина аккуратно опустилась на все колеса.
— Твою же ж мать, — восхищенно сказал Колоб.
Ингрид спихнула с себя Уинстона и продолжила прерванную мысль.
— У япошек какой-то склад в обкоме, потому что туда никто не зайдет. Но погоня может ворваться туда на наших плечах. Мы закроемся там и скажем, что сдадим склад в обмен на амнистию.
— Чего? — удивился Колоб.
— Это как нам дали амнистию за вакцину, — сказал Уинстон.
— Второй раз прокатит?
— Придумай лучше.
ЗиС гнал, отчаянно сигналя. В непрерывно воюющей стране все водители знали, что военный шофер опасен со всех сторон. А если на тебя летит отчаянно бибикающий грузовик защитного цвета, то надо убраться подальше с его пути. Еще дальше, чем уступал бы дорогу скорой.
Погоня заметно отстала на мосту. Преследователи, увидев ленту с шипами, затормозили в пол. Никто не рискнул пройти поворот на двух колесах. Будь ты хоть какой ас, но вокруг город, люди.
— Убрать! — раздалось по громкой связи от одной из машин.
Сбоку выскочил гаишник и рывком сдернул ленту с пути. Едва он освободил полосу, обе машины стартовали с пробуксовкой и свернули налево.
— Там же толпа народу будет, — сказал Студент, — Чертовы бюрократы.
— Рабочий день два часа как закончился, — ответил Колоб, — Там максимум ночной сторож. Никто не грабит обкомы, потому что искать и наказывать будут не МВД, а МГБ.
— В Швеции говорят, что лучший муж это госслужащий. В шесть часов он выходит с работы не уставшим, и газета у него уже прочитана, — сказала Ингрид.
Уинстон подумал, что учреждения бывают разные. В Министерстве Правды ему случалось работать и по 14–16 часов подряд. В Министерстве Изобилия же рабочий день в 10 часов уже считался редким, хотя и возможным событием.
На перекрестке с Литейным
Легковушки, потеряв секунды на выезде с моста, почти догнали ЗиС и повторили маневр. Скрипя тормозами, они влетели в узкую улицу. Студент отлично представлял, как здесь можно пройти повороты направо-налево на скорости, и какая свобода маневра будет при управляемом заносе.
При управляемом заносе никакой свободой маневра и не пахнет. Пахнет только жженой резиной от шин и от тормозных колодок. В нужный момент ЗиС дал задний, проехал высокими колесами по капоту первого преследователя и воткнулся рамой в капот второго, пробив радиатор. Потом переключил передачу и погнал дальше по Шпалерной.
Оперативники на задании не пристегиваются. Столкновение бросило их вперед. Хотя опытные сотрудники и успели сгруппироваться, они потеряли время, когда можно было обстрелять кабину или запрыгнуть в кузов. Вывести же из строя тяжелый грузовик обстрелом из пистолетов сзади крайне затруднительно. Максимум можно пробить камеры на задней оси, но он и на двух осях уедет.
ЗиС резко затормозил у здания обкома.
— Вроде здесь, — неуверенно сказал Студент.
Он доехал до главного входа, точнее, до главного входа в главное здание. Но обком это комплекс, где много входов. На любой могут спросить пропуск, но как там соединяются подвалы и под каким зданием этот «13»?
— Давай, времени нет, — сказал Колоб, — Если не тот вход, засядем внутри, потребуем переговоров.
— У меня полмагазина, — сказала Ингрид, — Патроны у кого-нибудь есть?
— Держи, — Студент протянул ей «Вальтер», — Из него не стрелял ни разу.
Все выскочили из машины и побежали к дверям. «Смешно будет, если там просто закрыто, потому что рабочий день закончился», — подумал Уинстон.
Дверь оказалась незапертой. Значит, Ленинград оказался ближе к Лондону, чем к Стокгольму. Здесь тоже госслужащие могли перерабатывать.
— Товарищи! — за стойкой поднялся пожилой вахтер, — Предъявите пропуска! Рабочий день закончился, приема нет.
— Стоять! — крикнул Колоб и выстрелил в потолок.
Уинстон увидел за спиной вахтера шкафчик с ключами за стеклом.
— Покажи ключи! — он направил пистолет на вахтера.
— Опоздали вы, — хмыкнул вахтер и повернулся к шкафчику, — Вам какие?
— Подвал, — он положил на стойку свой ключ, — Бирка из вашего здания?
Тем временем, с лестницы спустилась нетрезвая толпа и остановилась перед тремя остальными налетчиками. Человек двадцать, примерно пополам мужчин и женщин. Кто-то полусонный, кто-то рыгает, кто-то идет парочкой в обнимку, остальные просто навеселе. Они даже песню пели, спускаясь.