Перебежчики. Заочно расстреляны
Шрифт:
Выполняя поручение Москвы, Замятин с офицером безопасности советского посольства Смагиным встретился с Гордиевским в здании британского МИД, где изложил ему условия возвращения в Советский Союз. Однако Гордиевский, решительно отказавшись возвращаться, потребовал выпустить его семью в Англию. Естественно, встреча закончилась ничем. И только по возвращении в Москву Замятин узнал, что столь необычное поручение было возложено на него только потому, что Крючков получил из никому не известных источников сообщение о том, что Гордиевский, будто бы подумывает о возвращении на родину.
В настоящее время Гордиевский продолжает жить в Англии, за свою жизнь уже не опасается и с удовольствием встречается с журналистами,
В том же 1974 году, богатом на предателей, начал работать на ЦРУ еще один сотрудник ПГУ КГБ — Леонид Георгиевич Полещук. Выехав в свою первую зарубежную командировку в Непал, он работал под дипломатическим прикрытием в советском посольстве в Катманду. Но прелести зарубежной жизни (да еще на Востоке!) покружили ему голову. Он стал играть в рулетку, пить и, наконец, присвоил 5 тысяч рупий (около трехсот долларов) казенных денег.
Оказавшись в весьма сложной ситуации, Полещук не нашел ничего лучшего, как предложить свои услуги ЦРУ. И хотя он не обладал никакими существенными тайнами, резидент ЦРУ в Непале Джон Веллихэм посчитал вербовку молодого советского разведчика большой удачей. Он не только дал ему деньги, необходимые для покрытия недостачи, но в обмен на незначительную, но полезную информацию регулярно выплачивал еще и небольшие суммы на карманные расходы. Перед возвращением Полещука в Москву по окончании срока командировки Веллихэм вручил ему полный комплект шпионского снаряжения. Полещук обещал американцам по прибытии в Советский Союз установить с ними связь, но, вернувшись в Москву, немедленно избавился от шпионской техники и встречаться с ними не стал.
Связь ЦРУ с Полещуком прервалась на долгие десять лет, пока он в конце 1984 года не выехал вновь в зарубежную командировку, на этот раз в столицу Нигерии Лагос. За это время он успел значительно продвинуться по служебной лестнице, стал подполковником и работал в управлении внешней контрразведки ПГУ помощником начальника отдела. В Лагосе он занимал должность заместителя резидента по линии KP, благодаря чему стал весьма важным источником для ЦРУ. Контакт с американцами Полещук установил в феврале 1985 года, явившись в американское посольство и назвав пароль: «Я — ЛЕО из страны Высоких гор. Передайте привет Веллихэму». Однако на этот раз командировка Полещука продолжалась недолго, и в мае 1985 года он сообщил своим кураторам, что его отзывают в Москву. И хотя ему не терпелось получить от американцев «заработанные» деньги, он боялся вывозить их из Лагоса контрабандой. Тогда было решено, что он получит их уже в Москве — через тайник.
Заложить для Полещука в тайник контейнер с двадцатью тысячами рублей и инструкциями по организации связи было поручено сотруднику московской резидентуры ЦРУ Полу Залаки. Восемнадцатого июля 1985 года он после многочасовой проверки на предмет выявления наружного наблюдения заложил контейнер в условленном месте: под четвертой опорой линии электропередачи на углу улицы летчика Бабушкина и проезда Серебрякова. Однако Залаки не заметил за собой слежку. Поэтому сотрудники 7-го управления КГБ (наружное наблюдение) не только обнаружили контейнер, но и взяли место его закладки под усиленное наблюдение. В результате 2 августа в 12 часов 48 минут во время выемки контейнера Полещук был арестован.
Американцы считают, что причиной провала Полещука стало предательство О. Эймса. В то же время сотрудники КГБ, имевшие отношение к его делу, говорят, что Полещук был арестован в результате ошибочных действий работников ЦРУ в Москве. Надо думать, что правы и те и другие. Эймс сообщил своим операторам о Полещуке и о том, что для него будет заложен тайник. В Москве же не могли арестовать Полещука,
После ареста Полещук долго отрицал свою связь с ЦРУ, но под давлением неопровержимых доказательств в конце концов раскололся. Но и после этого продолжал изворачиваться, и даже оклеветал сотрудника резидентуры И. Кожанова, назвав его агентом ЦРУ. В результате Кожанова в августе 1985 года незамедлительно отозвали в Москву, где ему в течение трех месяцев пришлось доказывать свою невиновность. Что же касается самого Полещука, то летом 1986 года он предстал перед Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в шпионаже и измене Родине. Двенадцатого июня 1986 года ему был вынесен приговор: смертная казнь с конфискацией имущества.
Еще одним предателем, предложившим свои услуги ЦРУ в 1974 году, стал сотрудник КГБ Армянской ССР Норайр Григорян. Он поступил на службу в органы госбезопасности в 1973 году, а через год его отец был арестован за хищение государственного имущества. Озлобившись, Григорян вышел на работников ЦРУ с предложением о сотрудничестве. За переданную им при этом информацию он получил 4900 рублей, которые намеревался употребить в качестве взятки за освобождение отца. Но уже в 1975 году он был разоблачен сотрудниками Второго главного управления КГБ СССР и осужден на двенадцать лет лишения свободы. Свой срок Григорян отбывал сначала во Владимирской тюрьме, а потом в уральских лагерях.
В 1987 году он был освобожден, вернулся в Армению, ленился. А оказавшись в 1993 году в США, обратился в ЦРУ и потребовал объяснений по поводу своего ареста, так как причиной ареста он считал непрофессионализм американской разведки. Однако встреча с представителями ЦРУ не состоялась — буквально накануне ее Григорян был арестован в Голливуде за вымогательство денег у местных армян. Отсидев теперь уже в США год и восемь месяцев, Григорян вернулся в Армению, где весной 1997 года выступил в прессе с заявлением о твердом намерении возбудить судебное дело против ЦРУ. Объясняя свое решение, он утверждал, что начал работать на американцев из-за идеологических убеждений и не получал от них никаких денег. По факту своего ареста в США он заявил, что это было местью ЦРУ за его отказ работать против независимой Армении. Свой иск он оценил в сумму от трех до пяти миллионов долларов и посетовал на то, что в Америке слишком трусливые адвокаты, которые, по его убеждению, не осмелятся выступить против ЦРУ. Однако спустя несколько дней в солидной ереванской газете выступил полковник КГБ в отставке Айрапетян, изрядно охладив пыл Григоряна. В статье Айрапетян утверждал, что «правдолюбец» все же получал от американцев деньги, о чем свидетельствуют протоколы его допросов в КГБ.
В следующем, 1975 году бежал на Запад сотрудник 3-го управления КГБ (военная контрразведка) капитан Алексей Мягков. Помимо всего прочего, в своих публикациях на Западе Мягков коснулся вопроса выхода Франции из НАТО в марте 1966 года. «Выход Франции из НАТО, — утверждал он, — является результатом эффективной подрывной деятельности КГБ в Западной Европе. Вербуя агентов среди журналистов и членов Общества франко-советской дружбы, КГБ активно внедрял в сознание политической элиты мысль о том, что политическая независимость Франции страдает от ее членства в НАТО. Выход Франции из НАТО использовался в качестве «наглядного примера» при обучении в школах КГБ. В 1968 году начальник школы КГБ № 311 в прочитанной будущим офицерам лекции о деятельности КГБ за границей прямо заявил, что выход Франции из НАТО Кремль считает результатом успешной деятельности Советского правительства и КГБ».