Перебежчики. Заочно расстреляны
Шрифт:
Это заявление Мягкова многими на Западе было воспринято как подтверждение правдивости слов А. Голицына о наличии во французских спецслужбах сети агентов КГБ «САПФИР». Еще дальше в своих предположениях пошел бывший внештатный сотрудник СИС Брайан Крозье, имевший в 1965–1970-х годах контакты с французскими спецслужбами. Отталкиваясь от показаний Мягкова, он пришел к выводу, что в ближайшем окружении президента Франции де Голля действовал агент КГБ.
В том же 1975 году в США попал в оперативную разработку американских спецслужб и стал агентом-двойником сотрудник ПГУ КГБ Борис Николаевич Южин. 1947 года рождения. Он стал разведчиком в конце шестидесятых годов, когда его пригласили на работу в КГБ. После окончания разведшколы Южина зачисляют в 1-й (американский) отдел ПГУ. А в 1975 году командируют в США: под
В конце 1975 года к Южину подвели молодую, очаровательную американку Джуди Стивенсон, у которой было два хобби: «латиноамериканские революционеры» и бутылки и банки из-под кофе. Однажды Джуди удалось затащить Южина на одно из собраний латиноамериканцев, после чего он с удивлением узнал из газет, что некая Стивенсон подозревается в связях с латиноамериканской террористической организацией, что у нее на квартире произведен обыск, где в числе прочего обнаружены бутылки из-под русской водки и банки из-под советского кофе. Встревоженный Южин немедленно потребовал от Джуди объяснений, и она, заливаясь слезами, поведала ему, что была вынуждена назвать полиции его имя. Однако, добавила она, у нее есть независимый знакомый адвокат, некий Лэрри Уотсон, который им поможет.
И действительно, адвокат Уотсон, на самом деле являвшийся кадровым сотрудником ФБР, свел Южина с «представителем местной власти» неким Джоном, который вошел в положение, уладил возникшие неприятности и даже нашел благовидный повод для вручения незадачливому советскому стажеру пятисот долларов. Южин помялся, но деньги взял.
Все остальное было делом техники. Окончательная вербовка Южина состоялась в апреле 1976 года в одной из гостиниц Сан-Франциско, где ему предъявили весь собранный на него компромат и посулили золотые горы. Во время следствия в Москве он рассказал о том, как это происходило:
«Неожиданный переход сотрудника ФБР на русский язык, знание моей точной принадлежности к разведке сломили мою способность к сопротивлению…
Было еще не поздно доложить руководству резидентуры о состоявшемся вербовочном подходе, я колебался, имея два варианта для возможного выбора. Первый — доложить о вербовке и сохранить свое доброе имя, остаться полноправным гражданином своей страны, отказаться от совершения тяжкого преступления, но при этом поставить крест на своей карьере в органах госбезопасности и материальных благах, связанных с выездами в загранкомандировки, а также оказаться под угрозой распада семьи. Второй вариант — в целях достижения своих низменных побуждений — изменить Родине. Проявив малодушие и трусость, я сделал выбор».
Правда, позднее тот же Южин в интервью газете «Нью-Йорк таймс» утверждал, что раскусил агентов ФБР, но так как, читая Солженицына и другую запрещенную в СССР литературу, изменил свои взгляды на советский строй, то согласился сотрудничать на идеологической основе. Представитель ФБР Билл Смитс тоже утверждал, что в то время Южину денег, не платили.
Так или иначе, Южин стал передавать американской контрразведке материалы о деятельности резидентуры КГБ в Сан-Франциско, в частности, о радиоперехвате сообщений ФБР. В 1976 году он вернулся в Москву, а в 1978 году его вновь направили в Сан-Франциско, на этот раз в качестве корреспондента ТАСС. В Сан-Франциско он возобновил свои контакты с ФБР, но вскоре допустил ошибку, которая могла стоить ему головы: он оставил на столе в приемной советского консульства врученную ему ФБР фотокамеру, замаскированную под зажигалку. Зажигалку нашел уборщик и, поняв ее назначение, передал в службу безопасности посольства. В результате был предпринят активный поиск возможного предателя, но Южин каким-то образом избежал подозрений и продолжал сотрудничать с агентами ФБР.
Однако вскоре он опять допустил ошибку, ставшую, возможно, роковой. Переснимая документы, он не заметил, что фотографирует и свое собственное лицо, отражающееся в зеркальной поверхности стола. Таким образом его личность могла стать известной
В 1982 году по окончании срока командировки Южин вернулся в СССР. Вскоре он был с повышением переведен в управление «К» (внешняя контрразведка) ПГУ. Согласно предварительной договоренности он не вступал в Москве в контакт с сотрудниками ЦРУ, благоразумно решив, что это будет слишком опасно. Но и эта предосторожность не спасла его от провала. В апреле 1985 года О. Эймс сообщил, что Южин является агентом-двойником. КГБ в Москве установил за Южиным тщательное наблюдение: слежка велась при помощи скрытых видеокамер, даже когда он находился дома в собственной спальне. В случае с Южиным контрразведка КГБ могла не спешить, так как в скором времени он не должен был выезжать в зарубежные командировки. Но и длительная слежка не дала прямых улик измены Южина, основные доказательства были представлены Эймсом.
Арестовали Южина в 1986 году. На следствии он сумел убедить следователей, что сотрудничал с ФБР против собственной воли и глубоко раскаивается в содеянном. В результате ему удалось избежать смертной казни. Он был осужден на пятнадцать лет лишения свободы и пять лет провел в лагере строгого режима «Пермь-35». В феврале 1992 года указом Президента России Б.Н. Ельцина Южин и еще девять человек, осужденные ранее по ст. 64 УК РСФСР, были амнистированы. Он вернулся в Москву, а в 1994 году вместе с женой и дочерью выехал по частному приглашению в США в Калифорнию. В настоящее время он пишет мемуары и занимается архивными исследованиями, касающимися судьбы западных военнопленных времен Второй мировой войны, исчезнувших в ГУЛАГе.
В 1976 году бежал из советского посольства в Республике Нигер сотрудник КГБ Анатолий Дмитриевич Семенов, чья судьба сложилась довольно необычно для перебежчика. Он родился 19 февраля 1941 года в Подольске. После школы окончил радио-механический техникум, а затем был призван в армию, где прослужил три года. После службы в армии он продолжил образование, окончив в 1966 году Омское авиа-техническое училище. В том же году Семенов женился и стал работать в Москве, в аэропорту Внуково.
В 1968 году Семенов переходит в КГБ. Его направляют на восьмимесячные курсы радистов-шифровальщиков. По окончании курсов Семенов получает назначение в отдел радиосвязи, ПГУ и в течение двух лет работает в центре связи ПГУ на подмосковной станции Львовская. В 1971 году его командируют под прикрытием в Дар-эс-Салам (Танзания). Во время командировки проявился неуживчивый характер Семенова, у него не раз возникали конфликты с резидентом КГБ и даже с послом. Но африканские страны «третьего мира» не пользовались привлекательностью у сотрудников КГБ и МИД, и в связи с нехваткой кадров в начале 1975 года после непродолжительного пребывания в Москве Семенова снова направляют в командировку, на сей раз в Республику Нигер. В столице Нигера, в городе Ниамей, в то время не было ни резидентуры КГБ, ни резидентуры ГРУ, и поэтому старший лейтенант КГБ Семенов работал на МИД «чистым» радистом. Вскоре к нему присоединилась жена, а двое сыновей — Андрей и Дмитрий — были определены в интернат КГБ в Москве. В октябре 1976 года Семенов неожиданно для всех исчез из посольства. Организованный сотрудниками посольства поиск не дал результатов. А тем временем Семенов, связавшийся с сотрудниками ЦРУ в Нигере, был перевезен в США и помещен на конспиративной квартире под Вашингтоном. Там его допрашивали в течение четырех месяцев, после чего предоставили политическое убежище, выдали новые документы на имя Эндрю Димика, грин-карту и карточку социального страхования, а затем направили на 8-месячные курсы английского языка. Закончив курсы, новоиспеченный Димик прошел профессиональную переподготовку как радист в городе Седар-Рапидс и в 1978 году устроился в Майами на работу в фирму «Рокуэл интернэшнл».