Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше
Шрифт:
В романе же, по всей вероятности, это образ, имеющий многочисленные литературные и исторические отсылки, возникает в поздних редакциях как образ собирательный. Помимо отсылок к Гетевскому «Фаусту», в романе мелькают упоминания исторических фигур, французских королев – Маргариты Наварской и Маргариты Валуа. Автору важно было подчеркнуть королевское достоинство своей героини. Таким образом, обобщенность заглавных образов, их собирательность, при сознательном комуфлировании или даже зашифровке прототипов, есть сознательный авторский прием. Об этом более подробно при дальнейшем анализе художественной структуры произведения.
Название романа, как правило, связано с
Являются ли Мастер и Маргарита главными героями в общепринятом смысле этого слова? На этот вопрос пытались ответить уже сотни исследователей, опираясь на различные исходные принципы выделения. Поэтому результаты оказались впечатляюще различными. Интересным в этой связи представляется рассуждение П. В. Палиевского: «Стоит себя спросить, кто герой этого «невозможного» романа. Это остается проблемой, несмотря на ясное заглавие, потому что положительная идея автора явно не желает связывать себя с каким-нибудь одним именем и выражает главное в отношении» (Палиевский 1979: 268-269). Сюжетная «привязка» героя, как точно отмечено, не является самым весомым аргументом в данном случае. Да и связанными с развитием сюжета являются, по меньшей мере, четыре образа – Мастер, Маргарита, Бездомный-Понырев и Пилат. Это означает, что их судьбы находятся в фокусе авторского интереса.
Единственное предположение, которое можно сделать из этих особенностей организации художественного текста, это сложность самой сюжетной структуры произведения, ее «двуслойность», двуплановость. Что поддерживает читательский интерес и интерес героев самого романа? В значительной степени мистическая судьба романа о Понтии Пилате. Не только сам ход этого исторического повествования, но и сама судьба произведения, его создание, исчезновение, воскресение. Интрига всего романа разворачивается вокруг этого текста.
Роман в романе и становится главным героем, позволим себе это предположить, всего произведения. Именно роман, ведущий Мастера по его нелегкому жизненному пути, исчезающий и появляющийся вновь, исчезающий снова в огне и превращающийся в реальность, провоцирующий появление Воланда и его свиты в Москве, определяющий судьбу Ивана Бездомного, живущий своей жизнью, в которую вплетаются судьбы героев и требующий завершения, - в центре неослабевающего интереса читателя. Все силовые сюжетные линии сходятся к этому роману. Все герои оказываются заинтересованными в его судьбе – это, прежде всего, сам Пилат, Иешуа и его «ведомство», Воланд и его «ведомство», Мастер, Маргарита, Иван Бездомный. К нему, как к живому существу, ревнует Мастер свою подругу. Им интересуются и соответствующие советские ведомства.
Поэтому и геройная структура романа оказывается многофокусной. В ней просматриваются параллельные соответствия и оппозиции. Это связано с зеркальным эффектом, возникающим благодаря постоянному чередованию древних и современных глав романа и отношений героев в них. Расстановка этих фигур на доске уже определяет исход партии, говоря спортивным языком. Мастер, увлеченный своим романом, абсолютно обречен. Причем
В каждой из частей романа обозначается свой главный герой. На эту «матрешечную» природу композиции произведения указывали исследователи. Роман не случайно назван автором Роман о Понтии Пилате. Конечно же, именно Пилат, исторический персонаж, образ которого переосмыслен М. Булгаковым, находится в центре читательского внимания исторических глав романа, «история одной души» интересует его в связи с самой драматической историей человечества. Именно за его внутренними переживаниями и внутренними изменениями следит автор. В его посмертной судьбе принимают участие Воланд, Мастер и Маргарита. Его история завершается вместе с романом, ибо она отражает концептуально важные положения романа. Художественный конфликт, движущий повествование, - это конфликт во внутреннем мире Пилата. Однако за видимой сюжетной канвой, за известными всем событиями встает другой, мистический план повествования. И героем второго плана повествования является тот, кто имеет власть прощать Пилата, и к кому заглавный герой так стремится. Получается, что главных героя два. Мистический план исторического повествования тесно связан с явным, материалистическим. Подробнее об этом при анализе древних глав.
Героем московских глав романа является авторская позиция. Автор, часто скрывающийся за масками-героями, подвергает осмеянию всю порочную социальную систему, ее антигуманную сущности, ее социальную абсурдность, ее бесперспективность и человеческие пороки, ею порождаемые. Об этом подробнее в анализе московских глав. Смех – мощное оружие Булгакова, которое он воспринял у своих учителей – Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина, и мастерски использовал, создав удивительный по силе сатирический памфлет, направленный против ненавистной ему социальной системы. Более острого и убийственно точного выпада против самой преступной сущности этой власти я не знаю. С точностью хирурга М. А. Булгаков вскрывает один гнойник за другим и ставит неутешительный диагноз «больному» обществу. И то, что он делает это без излишнего обличительного пафоса, весело и остроумно, не умаляет разящей силы сатирического острия.
Никогда не разговаривайте с неизвестными – что это? Императив? Назидание? Постулат из правил хорошего тона? Кстати, дидактический аспект романа проявляется в сентенциях и назиданиях, что самое забавное, произносящихся Воландом и его свитой по большей части. С точки зрения семантического синтаксиса, такие императивные конструкции относятся к предложениям с выводной частью, представляющей, в данном случае, придаточное предложение. Это означает, что они не завершены с точки зрения полноты высказывания и могут быть продолжены. Мотивационная часть формально отсутствует, но подразумевается, поэтому ее легко восстановить:
Никогда не разговаривайте с неизвестными,
– потому что можно попасть в неприятную ситуацию;
– потому что вашим собеседником может оказаться мошенник, грабитель;
– потому что вы ставите под угрозу свою жизнь.
Из всех возможных предположений о нежелательных последствиях такого разговора с неизвестным автор выбирает самое радикальное. В первых редакциях главка называлась «Первые жертвы». Жизни человеческие под угрозой, и ничто не может помешать осуществлению чьего-то коварного замысла? Или злого рока, нелепого стечения обстоятельств? Или закономерного, справедливого удара судьбы?