Перед бурей
Шрифт:
– Не лезь, куда не следует, - словно шипя, он бросает на меня еще один недовольный взгляд, от которого появляются мурашки.
– Прости, - поджав губы боюсь посмотреть на него снова, - теплая фотография. Кто это рядом с тобой?
Осторожно поднимаю на него глаза, замечая, что на несколько секунд его лицо искажается от боли.
– Неважно, - бросает он сухо, вновь надевая привычную маску безразличия и холодности, - иди в душ.
Сглотнув, киваю, и, сопровождаемая парнем, оказываюсь в ванной комнате. Стоя в полупрозрачной кабине, ощущая горячую воду,
Все в голове перемешалось. Запуталось хлеще, чем клубок из наушников. Пытаясь расставить все по полочкам, продолжаю смотреть на насильника, словно что-то между нами изменилось, кроме обстановки и условий жизни. И я не могу понять, что именно.
– Что ты будешь на завтрак? – он отвлекает от мыслей, поворачиваясь ко мне и будто глядя в глаза, которые, по идее, не должны быть видны из-за полупрозрачной кабины и пара.
– А что ты можешь предложить? – выключив воду, оборачиваю полотенце вокруг себя, что-то мурлыча себе под нос.
И это не менее странно, ведь я давно не пела. С того дня, как Тео…
Сглатывая, смотрю на незнакомца, который, недоумевая, поворачивается к зеркалу, словно я заметила на его лице порез или же, наоборот, незатронутую щетину.
– Вивиан, я не знаю твоих предпочтений в еде, - отвечает он почти равнодушно, убедившись, что с его лицом все в порядке и убрав бритву в сторону.
– Тогда что-нибудь попроще, - я пожимаю плечами, - прости, но, - заминаясь, - у тебя есть фен?
Парень усмехается, не удивляясь вопросу и доставая нужный мне прибор из одного из ящиков.
– Спасибо, - подключив к сети, начинаю сушить волосы, чувствуя себя крайне неловко, стоя рядом с ним.
Это… слишком странно. И я благодарна фену за то, что он мешает нам вновь продолжить какой-то бессмысленный разговор и дарит тишину.
***
– Твоя комната, - после завтрака парень впускает меня в небольшую спальню, которая кажется мне уютной.
Кровать, шкаф, окно, сквозь которое солнечные лучи попадают внутрь, делая это место светлее и ярче. И этот создает сумасшедший контраст с тем страшным и мрачным местом, где я оказалась сначала.
Небольшой стол и стул. По сути, большего мне и надо.
От него.
Я вхожу в комнату, оглядываясь на насильника и задавая немой вопрос.
– Будь хорошей девочкой и не рискуй спрыгнуть со второго этажа, мне не хочется возить тебя по больницам, - произносит парень, одаривая меня своей демонической улыбкой, - не скучай без меня.
И, закрыв дверь на замок, он спускается по лестнице.
Я сажусь на кровать, осторожно проводя по покрывалу, думая, что это розыгрыш. Что сейчас он вернется и потащит меня в свою постель. Но этого не происходит, и, встав с кровати, открываю шкаф, думая, что он пустой.
В нем оказывается одежда моего размера: платья, джинсы, свитера, белье. Не больше десятка вещей, но я смотрю на это не менее минуты, словно переваривая информацию, увиденное, пытаясь сопоставить два образа в одном человеке.
Он может быть добрым и ласковым.
Опустив взгляд вниз, обнаруживаю небольшую черную коробку. Плеер и наушники, телефон.
Включив блэкберри, тут же проверяю его на наличие сим-карты, но, неудивительно, ее не оказывается. Впрочем, телефон рабочий, но не выполняет свою главную функцию: звонки и сообщения.
Сев на пол и опираясь спиной о кровать, просматриваю изображения, глядя на фотографии из Парижа. Вместе с Тео.
Мгновенно сжимаю челюсти, чтобы не закричать, оставшись в желанном одиночестве. Чтобы вновь не начать истерику, сопровождающую меня, преследующую, словно тень и ожидающую нового, очередного всплеска эмоций.
Я не знаю, где я. Я не знаю, кто этот парень. Что нужно ему от меня и моего отца. Меня отвлекает посторонний звук снаружи, и, взобравшись на подоконник, смотрю на улицу, замечая отдаляющуюся черную машину.
Это он.
Пытаюсь рассмотреть что-либо, кроме леса, но никаких признаков на наличие цивилизации нет. Хотя лес действительно красивый, пышный и живой.
Встав с подоконника лишь за плеером, возвращаюсь обратно, вставляя наушники в уши и включая музыку. После спокойной классики внезапно, словно врываясь в мои мысли, звучит песня Three Days Grace. Animal I Have Become.
Я замираю, вслушиваясь в слова, и перед глазами вновь маячит образ насильника, раздваивающийся на две составляющие, на темную и светлую сторону. Зачем он соглашается на мои условия? В чем его выгода от компромиссного решения?
Хватаюсь за голову руками, словно пытаясь освободиться от этого кошмара, желая, чтобы все происходящее оказалась иллюзией, игрой воображения. Но это не так.
Тяжело вздохнув и открыв глаза, замечаю, что солнце приближается к горизонту, а песня уже давно сменилась более спокойной и умиротворяющей мелодией.
Его нет.
Тело затекло, будучи в неудобной позе, и, вставая, начинаю разминать отекшие конечности, вновь бросая взгляд в сторону шкафа. Надо переодеться.
Снимаю его футболку, замечая в комнате зеркало и подходя к нему. Тут же прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать, разглядывая множество небольших, но заметных синяков, разбросанных по всему телу и на шее. Почему-то раньше это казалось мне менее заметным. Неужели ему нравится оставлять гематомы? Применять силу? Причинять боль?
«Грань между болью и удовольствием крайне узка, Вивиан», - слова Тео застревают в моей голове, прокручиваясь снова и снова.
Он чудовище, Вивиан.
Слышу посторонний шум и, замечая свет фонарей, тут же переодеваюсь, доставая из шкафа свитер и джинсы, чтобы прикрыть большую часть своего тела. Через пару минут слышу его приближающиеся шаги.
– Вив, ужин, - постучав, парень открывает дверь, хватая меня и спускаясь по лестнице.
Я сажусь на дальний от него стул, немного недоверчиво глядя на насильника и стараясь при этом сохранять спокойствие. Замечаю, что он устал, медленно шагая по кухне. Парень протягивает мне горячее, недоуменно поднимая бровь.