Перед бурей

Неперелетная

– А если я применю силу? – парень резко поворачивает меня к себе спиной, прижимая к стене кабинки и включая воду.

Теплая вода скользит по телу, и я ощущаю, как вместе с каплями исчезают уверенность и решительность, а в голове появляются неприятные ситуации, которые могут возникнуть. Но вместо представленных больным воображением видений будущего я чувствую лишь прикосновения намыленной мочалки к спине. Осторожные, спокойные, но в то же время источающие странную силу.

Чертово превосходство надо мной.

–

Хэй, расслабься, - я слышу его усмешку, - заняться сексом в душе пока не входит в мои планы.

Хотя бы что-то меня радует.

– Мне не нравится слово «пока», - произношу тихо и осторожно.

Парень отмалчивается, и, закончив тереть мою спину, протягивает мочалку.

– Не поможешь? – он говорит просто и спокойно.

Неуверенно взяв мочалку, жду, пока парень повернется ко мне спиной, а затем сглатываю, стараясь сдержать удивленный всхлип.

– Знаешь, - я осторожно касаюсь его спины, начиная от шеи и стараясь миновать не до конца зажившие недавние царапины и неуверенно проводя мочалкой по многочисленным шрамам, - моя теория об избиении остается в силе.

– Просто выполни то, что я прошу, - Мичи вновь стал холоден, словно из-за упоминания этого он вновь замкнулся в себе, не давая чему-то важному вылезти наружу.

После душа, умывшись, парень спускает меня вниз, на кухню. Я сажусь на свой стул уже по привычке, молча глядя на то, как насильник готовит, наблюдая за его отточенными движениями и чувствуя, что мне становится скучно.

– Ты не хочешь ничего спросить? – он удивленно поворачивается ко мне спустя три-четыре минуты тишины.

Я качаю головой, и парень, проводив меня подозрительным взглядом, поворачивается к плите.

– Может, поможешь мне? – произносит он снова.

– Тебе сегодня целый день нужна помощь, - едко подмечаю, все-таки, боясь наказания, встаю, подходя к парню, - что нужно сделать?

– Достань из, - он указывает головой на ящики кухонной гарнитуры, - верхнего нож для хлеба.

Кивнув, подхожу к ящикам, решив заодно запомнить, что еще находится внутри, и начинаю с нижнего. Потянув на себя, заглядываю внутрь и слишком резко захлопываю его, и Мичи это замечает.

– Вив, какого… - он подходит ко мне, сам достает нож, но бросает на меня предупреждающий взгляд, говорящий о том, чтобы я не лезла не в свое дело.

– Зачем тебе охотничьи ножи в нижнем ящике? – я хмурюсь, вновь тянусь к нему, но парень останавливает меня рукой.

– Я люблю охотиться, ясно? – Мичи стал грубее и строже.

– И на людей тоже? – сглотнув, заглядываю в его глаза, одновременно боясь и ощущая жгучее любопытство.

Парень вздыхает.

– Иногда с тобой тяжело, Вив, - он поворачивается к плите снова, - лучше бы ты оставалась в подвале, - шепчет парень про себя, но я слышу эти слова, замирая на месте и почувствовав дрожь в пальцах.

Дыхание

перехватывает, и я чувствую, как начинаю медленно задыхаться, давясь комом, застрявшим в горле.

– Ты… серьезно? – мой голос становится хриплым, а ноги кажутся ватными.

Моя рука хаотично, от одной безумной и разгоревшейся мысли, открывает верхний ящик, доставая один из ножей и приставляя его к горлу, пока парень поворачивается и смотрит на меня. Я вижу в его глазах ужас, но теперь мне все равно.

Мне все равно. Абсолютно все.

От осознания этого появляется широкая и, вероятно, страшная улыбка.

– Вивиан, - он сглатывает, осторожно делая шаг вперед, - положи нож.

– Мне все равно, - я продолжаю улыбаться и петь свою песню, чувствуя ледяное лезвие на своей шее, осторожно касающееся ее, - мне все равно, Мичи. Я… - на мгновение моя улыбка меркнет, и я задумываюсь, - я не могу больше терпеть это, слышишь, Мичи?

Парень останавливается в паре метров, переводя взгляд с моей руки на глаза, словно думает, что успеет убрать нож от шеи до того, как я порежу себя. Если я не могу убить его, остановит ли это мое самоубийство?

– Вивиан, - его лицо слишком серьезное, но он произносит мое имя как можно мягче и нежнее.

Это непривычно.

– Прошу, - продолжает парень, - положи нож на стол.

Я на мгновение чувствую сомнение в том, что собираюсь сделать, словно загнанная в угол разумная часть меня пытается остановить это безумие.

– Зачем я тебе, Мичи? – я чувствую слезы, а губы стали нервно дрожат, сохраняя улыбку, - Зачем я тебе?

Он молчит, раздражая этой тишиной и заставляя меня все явнее чувствовать эту тонкую грань, черту, за которую я собираюсь переступить.

– Зачем я тебе?! – кричу на него.

Не удосужившись ответа, медленно надавливаю ножом на шею, и в следующую секунду парень, будто прыгнув, резко выхватывает нож из моих пальцев, отбрасывая его. Не удерживая равновесия, падаю назад, но насильник хватает меня за руку, и, сам не стоя на ногах после быстрой «атаки», отклоняется на спину, так, чтобы я упала прямо на него.

Отталкиваюсь от парня, пытаясь задушить все новые слезы, но насильник держит меня в объятиях стальной хваткой, не давая пошевелиться.

– Зачем? – всхлипывая, - Зачем?

Я повторяю это слово еще несколько раз, пока сдавленный хрип не заглушается потоком слез, смешанным с истерикой. Утыкаюсь носом в его шею, продолжая глупо реветь и нервно дрожать, чувствуя тепло тела Мичи и словно отвергая его, тем самым вздрагивая от холода.

– Разве это не очевидно, - он шепчет едва слышно, почти на мое ухо, а затем шумно выдыхает, - мне с тобой хорошо, Вив. Но похищал я тебя по другой причине.

Я сглатываю, неуверенно приподнимаясь и, чувствуя неловкость, сажусь на его бедра.