Перед потопом
Шрифт:
– А что мы будем делать?
– спросил Иафет.
– Мы будем постепенно вылезать, дорогой, - хихикнула Мерибол.
– И окажемся на вершине Арарата, - добавил Хам.
– Мама, ты сможешь спуститься с горы, высотой семнадцать тысяч футов?
– Даже не знаю, дорогой. В последнее время мне както не приходилось лазать по скалам. Но думаю, у меня получится лучше, чем у коров.
Ной дернул себя за бороду.
– Возможно, я не все понял насчет Арарата, - с неохотой признал он.
–
* * *
Хам вошел в комнату Айши. Та обернулась и холодно спросила: "Что тебе нужно?"
– Я не задержу тебя. И не сердись, во всяком случае до того, как я начну.
– Начнешь что?
– Говорить то, что хочу сказать.
– О, значит мы опять разговариваем друг с другом?
– спросила Айша. Как приятно. Впервые за столько месяцев.
– Возможно, больше нам говорить не придется. Или я выбрал неудачный момент? Ты, я вижу, собираешь вещи, - Хам прошел к туалетному столику, сел перед ним, взял деревянный гребень.
– Я сам вырезал его для тебя. Ты помнишь? Получилось неплохо.
Айша вырвала гребень из его руки.
– Пожалуйста, не мути воду. И не пора ли тебе начать собираться? Вечером мы должны войти в Ковчег.
– Выто войдете. А я - нет.
Она резко повернулась к Хаму.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Айша положила гребень на туалетный столик.
Хам встал.
– Присядь и расчеши волосы. Если не захочешь меня выслушать, все равно не потеряешь время даром, - он протянул гребень Айше, та села.
– Раньше мне нравилось наблюдать, как ты расчесываешь волосы, смотреть на твое серьезное, отрешенное лицо, следить за плавными движениями рук. Но теперь все изменилось. Ты одна, я один и... О чем ты спрашивала меня? О, насчет того, собрал ли я вещи. Спешить с этим нет нужды. Видишь ли, я не собираюсь в Ковчег.
– Ты что, не веришь в Потоп? Конечно, не веришь.
– Иногда верю, иногда - нет. Но я не верю в то, что имею право на спасение. Я не могу не спросить себя: "Почему Хам?" Я понимаю, почему Яхве выбрал отца и мать, Сима и Керин. Они хорошие люди. Я не уверен насчет Иафета и Мерибол. Они счастливы, и мен кажется, что трудно найти лучшее время для смерти. С другой стороны, они - милые дети и никому не причинили вреда. Все ясно мне и с Айшей. Разве можно уничтожать истинную красоту? Но когда я думаю о Хаме, меня гложут сомнения. И мне кажется, что нелепо выделять четырех мужчин и четырех женщин из всего человечества, доказывать, что они лучше всех остальных. На Земле есть плохие люди, смею сказать, я один из них, но только не дети, только не младенцы. Я не могу поверить в такого Бога.
– Значит, ты хочешь рискнуть?
– Да... Айша, я хочу, чтобы
– Сейчас?
– Да.
– Почему?
Хам говорил медленно, словно рассуждал вслух.
– Я никогда не решился бы попросить тебя. Но когда ты воскликнула: "Да утонуть бы нам всем и покончить с этим!" - я понял, что ты так же несчастна, как и я, и значит, у нас есть шанс начать все сначала. Мы используем этот шанс, если уйдем вместе. Другими словами, - продолжил он более уверенно, - я не хочу целый год жить с тобой в этом чертовом Ковчеге и наблюдать за Иафетом и Мерибол, зная, что люблю тебя в сто раз больше, чем он - свою жену, но не имея мужества первым шагнуть тебе навстречу.
Рука Айши с деревянным гребнем застыла в воздухе. В наступившей тишине она вновь начала расчесывать волосы, затем попросила: "Встань так, чтобы я могла тебя видеть".
Хам подошел к ней, встал сзади и чуть сбоку. Они смотрели на свои отражения в зеркале.
– Так ты стоял и раньше, когда тебе нравилось наблюдать, как я расчесываю волосы?
– Да.
– Мне кажется, ты никогда не говорил мне об этом.
– Я думал, ты знала.
– И напрасно. Не надо гадать, что я знаю, а чего - нет.
– Теперь ты знаешь.
– Да. И всетаки я считаю, что мы вместе должны войти в Ковчег. На всякий случай. Ты не возражаешь?
– Теперь нет.
– Возможно, - Айша улыбнулась, - Иафет и Мерибол смогут подсказать нам, как стать счастливыми.
– Мы обойдемся без них. У меня очень хорошая память.
– У меня тоже. О, у меня тоже.
– Айша!
– Когда все закончится, я обещаю тебе, что мы уйдем вдвоем, далекодалеко, и у нас будет настоящая семья.
– Спасибо тебе, любимая моя.
– Мужество возвращается к тебя?
– Да, - кивнул хам.
Она повернулась к мужу.
– Докажи мне.
* * *
Под безоблачным небом они вошли в Ковчег, накормили животных и собрались в жилой комнате.
– Давайте обратимся к Господу нашему и попросим его благословить наше начинание, - сказал Ной.
– Давайте помолимся, чтобы мудрость Его сияла для нас вечным маяком, а наша вера в Него стала крепким щитом, о который разобьются все опасности, подстерегающие нас на пути.
Молодые и старые, умудренные и легкомысленные, верующие и неверующие, они упали на колени, ощущая беспомощность перед грядущим, не ведая, что ждет их впереди. Ной молился, и их сердца, казалось, бились в такт его словам, но постепенно все нарастающий монотонный звук заглушил его голос... И они поняли, что слышат, как по крыше Ковчега барабанят первые капли дождя.
1 Первая книга Моисеева. Бытие. 5:31, 5:32