Перед рассветом
Шрифт:
– Докладываю. Дошёл до первого привального пункта. Скоро начну движение. Потерь нет. Куница прошёл две точки и находится в далёкой зоне для хорошей связи. Потерь нет. Приём.
– Вас понял, Ворон. Продолжайте работу. С Куницей, если что я сам попробую связаться.
– Вас понял. Конец связи.
Он выключил рацию и, осторожно сложив антенну, упаковал её в сумку и отдал Шуре.
– Подъём! Привал окончен! Выдвигаемся! – сказал он строго, но тихо, так чтобы все услышали, кому нужно.
Все резко проснулись и без лишних слов построились в походный строй за старшиной на перроне. Старшина же посмотрел на наручные
– Выдвигаемся на Тверскую!
***
То же время.
Зелёная ветка. Близь станции Аэропорт.
Группа Василия.
– Идут значит? – спросил Павел.
– Да. Медленно, но верно, – ответил Дядя Вася, отдавая сумку с рацией Павлу, – пошли догонять наших!
– Эй! Пришли! – в этот же момент кто-то крикнул из начала строя, который уже ушёл метров на 30 от Павла с Василием.
Василий после этих слов сразу же поспешил вперёд, Павел не отставал. Когда они добежали по тоннелю до группы, им громко сказал Лёха:
– Добро пожаловать на станцию Аэропорт!
– Отлично, мужики! – сказал Дядя Вася, – Давайте здесь на задерживаться, а пойдём сразу на станцию Сокол. Полчаса назад же был привал, – посмотрел он на свои механические наручные часы, – Да, не устали ведь?
– Да пойдём! – спокойно сказал Серёга, – Раньше дойдём до конца, раньше вернёмся.
– Ну вот! Пошли? – на всякий случай спросил Дядя Вася.
– Погнали! – крикнул Ярослав, слегка пнув в зад Павла.
– Ты охренел?! – возмутился тот.
– Это тебе за подножку!
– Сука! – засмеялся тот.
– А ну ка быстро пошли! – крикнул Василий, дав под зад обоим с ехидной улыбкой на лице, которую скрывал противогаз.
После этого все зашагали дальше, перекидываясь периодическими взглядами друг с другом. Вся группа быстро миновала перрон и углубились в следующий тоннель.
Спустя минут 15, когда уже было очень скучно, Дядя Вася резко забасил песню:
«Ой ты степь ши-ы-ы-р-о-о-о-о-о-ока-а-я,
Ой ты степь р-а-з-до-о-о-льна-а-я,
Во-о-о-л-га, мату-ушка!»
– Пацаны, в следующий раз берём к себе Миху, – сказал Андрей, который на протяжении всего похода молчал, – У него хотя бы песни по современнее.
Пацаны тихо усмехнулись над шуткой Скромника.
– Чего? – старший возмутился, – ни такая уж плохая песня, а я, вообще-то, выступал в хоровом армейском коллективе, попрошу заметить.
– В этом то и проблема, Дядь Вась, мы не армейский хор и не армейцы в принципе! – ответил Ярослав.
– Ну и чёрт с вами! – отмахнулся тот. – Если вы не умеете ценить искусство, то не лезьте в него!
– Ха! Это мы не умеем ценить? – возмутился Ярик, – А вы типа прекрасно разбирайтесь! Прямо-таки культурное высшее получили, да?
– Я, вообще-то…
– Дядь Вась! – раздался из далека голос Лёши, который шёл вместе с Серёгой в начале строя.
Василий развернулся и только сейчас увидел, что двоих начинающих строй нет спереди.
– Чёрт побери! Заболтался с вами я! – выругался Василий и побежал вперёд в поисках начала строя. Остальные не отставали и бежали тем строем, которым были, за старшим.
Спустя метров 20, появилось то, что заставило остановиться и повергло в шок абсолютно всех – свет. Из заворота тоннеля исходил свет, в ту же секунду затрещал счётчик Гейгера у каждого на костюме. Постояв 2 секунды, Василий устремился дальше, остальные последовали за ним. Завернув за угол, группа
– Вы чего ушли без строя?! – заорал Василий.
– Вы дали темп, в котором идти, вот мы и шли в таком темпе, – стал защищаться Сергей.
– Это не значит, что можно отделяться от группы! Три наряда! Вне очереди!
– Есть три наряда вне очереди, – тихо ответил Серёга. Лёха же стоял возле выхода откуда исходил свет, который просто слепил всю группу.
– Вот и молодец, больше чтоб не отделялись! Тебя тоже касается! – крикнул он в сторону Лёши, – Понял?
– Да понял! Идите сюда! – отозвался резко тот.
Никому не пришлось говорить дважды, все направились к нему.
Когда они подошли к Лёше, то была замечена одна странность – рельсы, как и весь пол, проваливались куда-то вниз, по бокам торчала загнутая арматура, и свисали, как лапша, кабели разной толщины. Свет ещё продолжал слепить, что заставляло закрывать руками окуляры от противогаза.
– Вы видите, товарищ лейтенант? – спросил Алексей.
– Нет, меня слепит, как и всех нас, – он показал в стороны остальных, которые то отворачивались, то закрывались руками.
– Ничего, сейчас привыкните.
Спустя еще минуту глаза Ярослава, которые не видели дневного света больше 5 лет, наконец адоптировались, и перед ним открылась очень усугубляющая картина: перед Лёхой был огромный обрыв, высотой около 50 метров; внизу были какие-то обломки железа, бетона и просто песка. Ярослав, видя, что Лёшка чувствует себя комфортно на выступе, тоже поднялся на него. Встав на ровне возле Лёши, он увидел ещё более ужасную картину: весь этот обрыв образовывала огромная воронка, которая тянулась на 3 километра вперед, со стороны можно было сказать, что радиус воронки был около 1,5 километров; вдалеке виднелись отверстия от каких-либо тоннелей, наверху виднелись прогнувшиеся и расплавившиеся металлические конструкции бывших домов, также можно было заметить, ещё не до конца разрушившиеся бетонные дома, которые теперь напоминали древние руины; на небе виднелись чёрные тучи, такие, что любой бы подумал, что сейчас ночь; внизу если не валялись какие-то обломки, то был просто песок, напоминающий вулканический (При наблюдении за этим задавался лишь один вопрос: «Какая же тут было температура?»); в округе была тишина, абсолютная тишина, даже ветра не было, Каждый лишь слышал собственное дыхание и треск счётчика. К этому моменту вся группа уже привыкла к свету и тоже наблюдала за этой картиной. Никто ничего не говорил, каждый просто смотрел и осознавал, что на север дороги нет. Первым нарушил молчание Серёга:
– Фон высокий, но костюмы могут выдержать.
– Нам нужен новый план, – тихо сказал лейтенант.
– Ну, у нас есть другой план, так то, – напомнил Павел.
– Уходим, – хмуро сказал Василий, – Надо сообщить Штабу.
Все развернулись и стали углубляться обратно в тоннель. Никому не хотелось смотреть на это чёрное небо, которое не видели 5 лет, т.к. он вызывало лишь невзгоды, печаль, злобу, ненависть и обиду.
***
Вернувшись на станцию Аэропорт, Василий приказал Андрею, который нёс снаряжение с химикатами, всех помыть и очистить от радиации, и первым же в очередь встал Василий. Приняв своеобразный душ, Василий снял с себя костюм, чтобы с него стекла химия, и взял рацию для связи с Главным, остальные же продолжали чистку от радиации.