Перед рассветом
Шрифт:
– Я люблю тебя! – сказала Катя, продолжая обнимать руку.
– Такой? – неуверенно спросила Света.
– Не важно, как человек выглядит, важно какой он внутри, – напомнила она Свете давние слова родителей.
Свете стало очень стыдно, т.к. очень банальное правило, которому учат, действительно в детстве, она, как и многие взрослые люди, забыла. А эта малышка всё помнила, придерживалась этим советам и напоминала другим. «А потом ещё говорят, что дети глупые…Нет, они доверчивые и внимательные».
Катя отпустила руку
– Ты прости меня, что сразу не сказала и… – Света не договорила, т.к. Катя её перебила и раскинула руки.
– Я соскучилась! – она, ничего не опасаясь, ринулась вперёд и вцепилась в живот сестры. Света поражалась её решительности: «Перед тобой сидит, чёрт знает, что, а ты смело бросаешься в объятия». – Я тебе всё прощаю, – прошептала она.
Тут перед Светой рухнули все границы, и она аккуратно своими большими руками, так, чтобы не поцарапать, обняла Катю, которая вновь для неё была маленькой при маленькой, положила ей на макушку свой длинный подбородок, и сама прижалась к ней.
– Катенька, прости, что не верила в тебя, – Света снова заплакала, но уже не от горя.
– И вообще, зачем ты меня обманываешь? Монстры безжалостные и голодные, а ты не монстр, ты большая…тётя?
– Малышка, – Света хмыкнула на её заявление и сильнее прижала сестричку.
– Что с тобой сделали? – очень оптимистично спросила она. – Ты…выросла…и у тебя твёрдая кожа…и…ты такая тёплая! – она засмеялась.
– Я думала, что испугаю тебя, – тоже с усмешкой сказала Света, – а на самом деле, боялась испугать себя.
– Я тебя люблю, какой бы ты ни была.
Света всё больше и больше поражалась сестре:
– Ты повзрослела, – отметила она, убрав голову с макушки сестры. – Иди сюда! – сказала она и взяла малышку на руки, как младенца. Катя продолжала смотреть на неё и улыбалась. Света же осторожно легла на левый бок на пол, повернувшись спиной к клеткам подруг, и аккуратно расположила Катю у себя на плече и предплечье левой руки так, чтобы Катя не лежала на холодном полу, и, сделав полукруг хвостом, образовала из своего тела ровное кольцо. – Тебе удобно?
– Угу, – ответила она.
– Я сама очень соскучилась, – тихо выдохнув, сказала она, после чего осторожно прижалась головой к груди сестры. Катя же крепко обхватила её голову руками и прижала к себе, положив свою голову на бок, поверх Светиной. – Расскажи, – улыбнулась (оскалилась) Света, – а что тебе говорили на счёт меня, все эти месяцы?
– Говорили, что ты над чем-то работаешь…или вообще молчали, – очень спокойно ответила сестра, не выпуская голову Светы из обхвата. – А сегодня сказали, что ты хочешь увидеться и немного устала.
– Соврали они, значит, – скрыла агрессию Света. – А что дядя говорил, или ему говорили?
Тут у Кати поменялось выражение лица, и она даже
– Что с ним?
– Всё хорошо, но… – по голосу было видно, что она боится сказать.
– Катя, – она осторожно подняла пальцами подбородок сестры, и их взгляды встретились, – что произошло?
– Он один раз поссорился с дядями солдатами из-за тебя, вроде, и они его ударили. Он долго лежал и болел, а когда выздоровел, то его перестали пускать ко мне. Я его видела три или… вроде три недели назад, – она была снова напугана, в её голосе звучали дрожь и паника.
– Тише, тише, – сразу прошептала Света ей на ухо, видя то, что та начинает плакать. – Я здесь, – она прижала сестру к грудным пластинам, положив ладошку на спину, и, обхватив голову своим подбородком, прижала её лицо к горлу. – Я теперь всегда буду рядом, мы обе знаем, что мы живы, мы любим друг друга, мы сёстры, и дяде мы поможем. Я обещаю! Теперь железное обещание! Я его выполню!
– Я люблю тебя, – сказала Катя и ещё сильнее прижалась к телу сестры.
– Я тоже, – произнесла Света и закрыла глаза.
Горе Светы прошло. Младшая сестра её вылечила от самой же себя, и теперь осталось лишь выбраться от сюда, поиграть ещё в поддавки с этими вояками, забрать сестру и дядю, в живучесть которого она была уверена на все сто, помочь девчонкам и убежать, убежать вон от этого места. Она была уверена в правдивости слов майора на счёт чистых мест, т.к. вряд ли они стали бы это творить сейчас, если бы до сих пор было опасно, то, скорее всего, они бы сделали это ещё в первые дни пребывания. Осталось просто подождать и, самое главное не потерять бдительность.
Света продолжала держать и обнимать сестру. Она соскучилась так, как никогда, по самому близкому, самому родному человеку в мире для неё, и, возможно, только Катя сможет искренне любить её и воспринимать, как человека, а не как, все эти люди.
Но, к несчастью для них обеих, дверь из комнаты управления открылась, и оттуда вышло двое бойцов с автоматами и ПНВ и направились прямо к клетке Светы.
«Десять минут уже прошли?» – осознала очень печальную новость Света. Ей было мало, она очень много времени потратила на свою же глупость и не успела насладиться уединением с сестрой.
– Катя, мне жаль, но нам пора расстаться…на время, – грустным голосом прошептала она сестре на ушко.
Катя повернулась и посмотрела на подходящих солдат:
– Мы обязательно встретимся снова? – зачем-то переспросила она.
– Обязательно, я тебя не оставлю, – прижалась она носом к лбу сестры, после чего села на корточки, не выпуская Катю из рук, и осторожно поставила её на пол.
Один из солдат подошёл и открыл клетку, другой же навёл автомат, снова на Катю:
– На выход! Время закончилось! – грубо пробасил солдат.