Перед рассветом
Шрифт:
– «А у нас кто?»
– «То есть?»
– «Кто девочка, кто мальчик?»
– «А! У нас они замечательные! Две светленькие с пурпурно-зелёным окрасом девочки близняшки, и один мальчик, младшенький, с ярко-алым окрасом. А неподалёку, то есть с одной стороны далеко, где-то пол километра, а с другой стороны близко, т.к. нам пол километра – это небольшая прогулка, или короткий полёт. Вот там, на песчаном берегу, стоит деревня, где живут мудрые нанайцы, с детьми которых наши детёныши часто играют. В этом месте царит мир, свобода и взаимоуважение…»
Они так общались на протяжении нескольких часов. Гришку поражала фантазия и внимательность
Спустя ещё полчаса их общения, от которого они не уставали, в коридоре снова послышались шаги.
– «Гриш, они идут…идут к тебе!»
– «Понял. Сейчас поиграем…»
– «Не вздумай атаковать!»
– «Не буду, дорогая», – успокоил он, – «лишь поиграюсь!» – загадочно проговорил он.
Ворота открылись: прямо на выходе стояло трое солдат в амуниции с оружием в руках, а внутрь вошёл тот самый ненавистный врач. Пока тот шёл, Гришка старался хоть что-то разузнать с помощью эхо локации об управлении воротами, и его поиски оказались рентабельны: пульт управления был на стене, прямо возле ворот, и представлял из себя металлическую коробку. «Вот он что!» – порадовался он. Тем временем, врач подошёл к Гришке поближе, на расстояние 2 метров, встал ровно, убрав руки за спину, и крикнул:
– Встать!
Гришка даже испугался этого крика, но решил подыграть и выполнил команду. Пройдя сквозь небольшую слабость, он встал на четвереньки, т.к. ноги (а точнее лапы) были примерно такими же по длине, как руки, и стоять только на задних уже не представлялось возможным (впрочем, Гришка, как и остальные знал об этом, т.к. часто сокращал мышцы по всему телу и примерные размеры тела и конечностей уже определил). Искать опору долго не пришлось, и он быстро сориентировался и зафиксировал равновесие так, чтобы не упасть. Гришка впервые смог открыто подвигать конечностями в полную силу. Коленные суставы и локтевые сначала неприятно отозвались ленью, но потом пришли в норму и сгибать их стало легко. Хвост, который также вырос и уже окончательно укрепился, чувствовал себя хорошо, им даже получилось свободно повилять, но к нему ещё придётся привыкать, осознавал Гришка. Крылья всё ещё были слабы, и двигать ими он не стал. Осознав всю ситуацию с телом, Гришка вздохнул с облегчением: ему было очень приятно размяться и ощутить своё тело по-настоящему своим.
– Задача, – снова крикнул врач, но уже весёлым голосом, – отвечать на поставленные вопросы!
– Есть, – скрипуче ответил Гришка.
– Описать самочувствие! – ещё более весёлым голосом сказал учёный.
– Слабость по всему телу, нет возможности видеть, слух и нюх – в порядке, – равнодушно ответил Гришка, хотя он боялся ответить как-то не так.
– Лечь! – снова крикнул тот.
Гришка послушно подчинился, и на своё удивление лёг, как кошка, автоматически. Врач подошёл прямо к его голове с боку и сильно пнул. Гришка не ожидал такого и резко поднялся, но не стал атаковать: «Это проверка! Раскусил я вас!». Солдаты
– Я приказал лечь! – крикнул он. Гришка лёг вновь, но голову уже не опускал. Врач подошёл прямо к нему вплотную, Гришка смог определить, что врач сейчас находится почти что на уровне его глаз, т.е. в сидячем и лежачем положении он может поднять голову почти на 2 метра. – Опустить голову на пол! – Гришка послушался и опустил. Спустя секунду он почувствовал на своей длинной переносице ботинок врача и по эхо локации увидел, что тот специально встал одной ногой ему прямо на морду, что дико вымораживало. – Ха-ха! – он повернулся к бойцам. – Работает! Он наш! – ликовал тот.
Ему зааплодировали, и один из бойцов задал вопрос, когда тот убрал ногу с морды Гришки и направился обратно к ним:
– Что делать с остальными?
– Тех, которые ещё не доросли, не трогать, продолжать кормить. Через две или три недели ввести им сыворотку. А первых трёх не кормить в течении пяти дней, надо поморить их голодом. Конечно, странно, что они не могут нормально двигаться, но надо их помучить. Может быть тогда они согласятся действовать сообща? Да, кстати, у тех трёх уже точно должны были сформироваться все органы, в том числе глаза, поскольку у крыльев уже чешуя растёт, – после этих слов они вышли из помещения и хотели уже закрыть ворота, как вдруг врач снова повернулся к Гришке. – Ах, да! Задача: разминаться, проверить работу всех органов, при появлении кого-либо – ложиться на подстилку и никак не сопротивляться. Задача ясна?
– Задача ясна, – также равнодушно, в том же положении, ответил Гришка.
Ворота закрылись, и Гришка стал отслеживать их местоположение: они медленно следовали по коридору, а учёный чуть ли не прыгал от счастья:
– Надо немедленно сообщить всему персоналу! Всё получилось, всё работает!
– А через сколько этого можно будет отправить в рейд? – спросил один из солдат.
– Через два или три дня у него должны сформироваться глаза, и его необходимо будет отправить наружу для испытаний. После них, три дня обучения летать…
– В смысле? Они сами по себе не могут?
– Конечно нет. Это всё равно, что учить младенца ходить. Правда тут всё на много быстрее, главное нарастить мышцы, с чем мы уже справились. Осталось научить ловить воздух, парить и маневрировать, а если учитывать его неопровержимое послушание, то всё пройдёт ещё быстрее. Мы будем непобедимы с этим оружием! – он снова радостно закричал.
– Ну не согласен. Есть многое, что их может убить. Например, …
– Несомненно, – перебил его врач, – но, когда у него включатся все органы, он сможет найти такие способы обмана, что противник в него просто не успеют выстрелить или, даже, не успеет понять, что его самого убило. А если его ещё и обучить, что не очень долго, то он просто будет самой опасной машиной для убийств.
После этих слов они зашли за угол в лабораторию, где слышать Гришке уже не получалось.
Гришка по привычке продолжал лежать, но, когда к нему вновь обратилась Наташа, он встал и начал разминать все суставы на лапах.
– «Ну как ты себя чувствуешь?»
– «Лучше, я не поработился и, похоже, благодаря тебе».
– «Спасибо».
– «Наташ, я сразу тебе говорю, что…»
– «Я слышала», – перебила она. – «Не надо ради меня и других ломать всё и вся, когда выйдешь из камеры. Лучше проведи разведку. Так будет лучше для всех».