Перед смертью не накрасишься. Челюсти судьбы
Шрифт:
– Не преувеличивай. Зимой у нас всегда застой в делах.
– Но уже почти весна! А к этому времени клиенты пробуждались. Этой зимой было практически пусто! Мы еле наскребали на оплату коммунальных услуг.
– Нам пришлось, помню, влезть в наши подкожные жировые отложения!
Имелось в виду несколько банковских счетов, которые пришлось распотрошить подругам, чтобы как-то свести концы с концами. Конечно, это было очень печально, но, с другой стороны, отнюдь не смертельно.
– Так думай, что нам делать! – требовала Леся у подруги.
–
– Почему это? – удивилась Леся.
– Во-первых, будет полно других проблем. А во-вторых, возможно, попадется муж богатый или, во всяком случае, предприимчивый. Он и возьмет на себя руководство бизнесом.
– Чей муж?
– Твой или… мой. Или наши мужья.
– Ты что? С ума сошла? Ты хочешь передать бизнес какому-то там идиоту? Да ты хоть помнишь, как мы начинали? Крохотная комнатка и ноль помощников! Все сами делали! И в банк, и в консульства, и вообще всюду! А теперь посмотри, у нас офис из трех полноценных помещений. Четверо сотрудников плюс бухгалтер. И ты хочешь все это отдать какому-то идиоту?
– Не отдать, а поручить толковому мужу управлять делом.
– Ни за что! – твердо заявила Леся. – Так и знай, что я против!
Настроение у Леси не исправилось до самого вечера. И лишь после того, как они вернулись домой в свой Чудный Уголок, она несколько приободрилась духом. Возле дверей их встречали – Фантик и Фатима. Они столь явно демонстрировали свою радость и счастье по поводу прихода хозяек, что девушки даже заподозрили неладное.
– А ну? Признавайтесь, где вы тут набедокурили?
Кошки отвели глаза и одновременно шмыгнули в приоткрытую дверь соседней комнаты. Оттуда раздавались какие-то странные звуки. Не то пение, не то стоны. Можно было предположить, что в дом забрались чужие. Вот только чужие не ходили по территории Чудного Уголка. В поселке все подчинялось строжайшей дисциплине, которую ввел в правило глава поселка – Таракан.
Свою кличку милейший старикан получил за торчащие усы и сухие конечности. А также за быстроту реакции, которая у него ничуть не притупилась, несмотря на годы службы в военной разведке. Выправка у Таракана до сих пор была армейская. И понятия тоже. Он твердо знал, что хорошо, а что плохо. И все, на его взгляд, плохое безжалостно изгонялось из их Чудного Уголка.
Так, например, чужим было решительно невозможно проникнуть ни в один из коттеджей. Его бы обязательно засекла охрана, камеры наблюдения или сам Таракан, который, помимо всех своих достоинств, обладал еще и феноменальной для мужчины интуицией. И несмотря на свой преклонный возраст, неустанно патрулировал территорию поселка.
Поэтому подруги почти без страха, с одним лишь любопытством заглянули в приоткрытую дверь своей гостиной и обрадованно закричали:
– Лисица! Привет! Как ты кстати!
Худощавый молодой человек повернулся к ним, и его лицо досадливо перекосилось.
– Тсс! – прошипел он. – Не
– Кто? Мы в доме одни.
– Это вы так думаете, – мрачно произнес Лисица. – А между прочим, у вас гости.
– Гости?
У подруг еще была слабая надежда, что Лисица имеет в виду самого себя, но надежда эта улетучилась следом за его словами:
– Вернее, не гости, а гостья.
Уж он сам гостьей точно не мог быть. С его-то бородой, которую Лисица вдруг надумал отращивать. Борода не желала расти как полагается. Завивалась колечками и вообще росла не на всем участке лица, а как-то местами. Клочок на подбородке, клочок там, клочок сям. Подруги уже неоднократно указывали Лисице на недостатки его растительности, но он все равно не желал сбрить свою бороденку.
– Себя я люблю в любом виде и обличье, – твердил Лисица.
Подругам оставалось только изнывать от зависти. Им, чтобы хотя бы понравиться самим себе, зачастую приходилось провести целый день в бане, солярии, у косметолога, у массажистки и у парикмахера. Они наращивали ногти, улучшали цвет лица и кожи, меняя то прямые волосы на локоны, то крутые кудряшки. И ничего не помогало! Толп мужчин, готовых их любить, не наблюдалось. А что уж там говорить, если бы подруги оставили все, как есть, так сказать, в первозданном виде!
При виде развалившегося в их любимом кресле незваного гостя Леся внезапно ощутила гнев и радость одновременно. Наконец-то нашелся, на ком она сможет отыграться за свое дурное настроение.
– Посмотри на него! – вознегодовала Леся, устремляясь к Лисице и буквально выдергивая мужика из кресла. – Уселся! Сидит! Бездельничает. Ты хоть для нас ужин приготовил?
– Тсс! – жалобно сморщился Лисица. – Кстати, об ужине… Не кричите так! Разбудите!
– Кого?
– Лешенька! – раздался женский голос со второго этажа. – Кто там пришел?
Лисица втянул голову в плечи и прошептал:
– Ну вот! Разбудили!
– Кого? Кто там? Кого ты привел к нам в дом?
– Тсс! Я все объясню. Только не шумите.
– Будем шуметь. Мы дали тебе ключи от дома не для того, чтобы ты водил к нам своих знакомых. В конце концов, у тебя есть для этого своя квартира.
– Тсс! – еще раз сморщился, словно от зубной боли, Лисица. – В квартире-то как раз и вся загвоздка.
– Не заговаривай нам зубы! Кого ты привел к нам?
– Это моя тетя!
– Тетя? – оторопели подруги.
– Тетя.
– У тебя есть тетя? В смысле живая и настоящая?
– Более чем живая, – подтвердил Лисица. – И отчаянно желающая пристроить меня в жизни.
– Но ты и так хорошо пристроен. У тебя есть квартира и…
Похвалить деловую смекалку Лисицы, а также его ловкость, хитрость и изворотливость Кире не удалось. Лисица перебил ее, взмахнув в отчаянии руками:
– Ни слова о квартире! Я сказал тете, что снимаю ее! Вернее, что дела мои так плохи, что я ее даже не снимаю, а меня пустили туда пожить из милости.