Перед смертью не накрасишься
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что твой папик не знакомил тебя со своим братом?
Лида внимательно посмотрела на подруг и неожиданно серьезно ответила:
– Боюсь, вы не совсем представляете себе наши с папиком взаимоотношения. Он приходит ко мне, чтобы потрахаться! Ясно вам? Наши отношения дальше постели не идут. Ему не нужно водить меня на смотрины к брату! И разводить всякие там церемонии. Он и так получает у меня все, что хочет! Платит и получает.
– Значит, вы встречаетесь исключительно на этой квартире?
– Тут
– Почему?
– Папик там нервничать начинает. И у него очень плохо получается. От этого он снова чувствует себя ущербным, и мой гонорар за сеанс катастрофически уменьшается.
– А почему нервничает-то?
– Как это почему? А вдруг увидят? А вдруг узнают? А вдруг жене доложат?
– Значит, твой папик не хочет потерять свою супругу?
– Да что вы! Он ее обожает! Уж не знаю за что, но обожает. Когда она звонит, он прямо трясется: «Да, солнышко, да, пупсичек, да, рыбка». Меня он назвал рыбкой всего лишь один раз за все время наших с ним отношений. И то, когда я влезла в ванну и пускала под водой пузыри. Тогда-то он и сказал, что я прямо как рыбка. Но согласитесь, это ведь совсем другое дело?
Подруги были согласны. Но все же сочувствовать Лиде не торопились. Девушка знала, на что шла, когда занялась этим древним ремеслом. И ей еще повезло, что она нашла богатого и не жадного покровителя. Не каждый мужчина захочет купить своей любовнице отдельную квартиру.
– Да ладно вам завидовать! – отмахнулась Лидка. – Он и квартиру мне хочет купить только затем, чтобы визитов хозяйки избежать. Вот тоже настырная баба! Приходит, когда ей заблагорассудится. Иногда папик у меня, ему уходить давно пора, а Татьяна Матвеевна снаружи все под порогом ошивается. Он весь в панике, уйти не может, опаздывает, а она все не уходит!
– Но ты ведь встречалась сегодня с Владимиром Ивановичем на улице!
– Сегодня было исключение из правил. Просто я по этим туфлям уже несколько недель с ума схожу. А тут вижу, скидка на них появилась! Ну я давай скорей своему Володику звонить. Честно говоря, думала, он меня пошлет или попросит до вечера подождать. А он ничего. Подъезжай, говорит. Ну я и подъехала.
Все правильно! Эрика умерла и больше не могла застукать мужа с его юной любовницей. Бояться Владимиру Ивановичу стало некого. Вот он и позволил Лиде приехать к нему.
– А ведь правда он сегодня какой-то кислый был, – вспомнила Лида. – Меня даже не поцеловал. Сунул денег и бежать хотел. Я его спрашивать стала, когда он ко мне приедет. Я же не нахалка какая-нибудь, чтобы деньги взять и не отработать.
– А он что?
– Отстань, говорит, Лида. Не до тебя сейчас. Ну, я, понятное дело, обалдела. Как это, думаю, деньги дал, а секса не хочет. И попыталась выяснить. А он рвется из рук, прямо как чужой. Но раз у него жена умерла, тогда-то все ясно.
– И жена, и брат, – напомнила ей Кира. –
– Да вы мне уже пятый раз про этого Николая говорите. И что он? Умер?
– Неужели тебе Владимир Иванович ничего не рассказывал про свою семью?
– Ну, говорил, что жена у него. Про жену он мне много говорил. А про брата… Вот вы теперь сказали, что брат у него был, я вспомнила. Действительно, говорил, что у родителей их было двое. Он и его брат. Младший, кажется.
– Правильно. Младший. Николай.
– Ну и что?
– Ты была у него в гостях. А на следующий день мужика убили.
– Что за бред?! – вполне натурально возмутилась Лида. – Не была я ни у кого в гостях! А хотя бы даже и была! Что с того?
– Значит, была?
– Нет!
– И перчатки ядом не мазала?
Тут Лида так вытаращилась на подруг, что тем стало совершенно ясно, не признается. Ни за что не признается! Даже если и была она в гостях у Николая, то нипочем в этом не сознается. А почему? Не потому ли, что все-таки она отравила Николая?
– Лидочка, а подарки тебе твой папик делал? – решила сменить тему разговора Кира.
– Конечно!
– И шубку подарил?
– Ага. Даже две.
– Серьезно? Норковые?
– Одна из норки, а вторая шиншилла.
Ни фига себе живут водолазы! Шиншиллы они любовницам своим дарят! На секунду подруги испытали чувство зависти к Лидочке, которая была так молода, но уже носила шиншиллу. Вот они сами хотя и постарше будут, но до шиншиллы пока что не доросли. Но потом подруги вспомнили, как приходится Лиде отрабатывать свои шубки, и зависть у них быстро сошла на нет. В каждой избушке свои погремушки. Наверняка и у Лиды бывали в жизни горькие часы.
Но Лида была борцом. И несмотря на свой возраст, стреляным воробьем. Такую на мякине было не провести. И если подруги хотели доказать ее вину, нечего было ожидать, что Лида расколется.
– Покажи хоть шубки-то, – со вздохом попросила Кира.
Лида шубки показала. Обе были хороши. И одна была действительно из темно-коричневой норки. Стильная вещичка. Да плюс огненно-рыжие волосы, да сапоги на шпильках. Нет, в гостях у Николая точно была Лида.
Но пока подруги могли только занести любовницу Владимира Ивановича в список подозреваемых. И мысленно посетовать на то, что список этот вырос невероятно.
– Пора с этим что-то делать, – произнесла Кира, когда подруги, вдоволь налюбовавшись и на норку, и на шиншиллу, вышли на улицу.
Лида осталась дома. Она сказала, что будет звонить любовнику и добиваться встречи с ним.
– Все-таки мы с Володиком не чужие люди. Уверена, моему Володику сейчас, как никогда прежде, нужна моя любовь, забота и ласка. Если он приедет, то это будет означать…
– Что будет означать? – встрепенулась Кира, видя, что рыжая бестия замолчала.
Лида была не так проста, чтобы так легко выдать свои планы.