Перед свадьбой
Шрифт:
Но когда Майк подрос, счетов становилось все больше и больше. Мест для неквалифицированных работников было мало, а хороших нянь — еще меньше. Я не смогла найти работу, которая возмещала бы все расходы работающей матери, так что пришлось сидеть с ребенком. Эрик почти не бывал дома: ему приходилось работать на двух работах.
Бекки подняла голову и заглянула в лицо Райана.
Поверь, я любила и Майка, и Эрика, но трудностей в нашей жизни было предостаточно. Потом я опять забеременела. Это вышло случайно, но Эрик обвинил меня в том, что я все сделала намеренно.
В голосе Бекки прозвучала горечь, и Райан успокаивающе коснулся губами ее лба, напоминая ей, что сейчас она в его объятиях.
— Что же случилось потом?
— В тот день, когда я привезла Сару из больницы, Эрик исчез из дому и пропадал где-то полтора дня. В следующие полгода он то и дело исчезал на несколько дней кряду. Он жаловался, что детям я уделяю больше внимания, чем ему. У Сары болел животик, и первые три месяца ее жизни были сплошным кошмаром. Я так старалась…
Райану понадобились все его силы, чтобы принудить себя молчать. Ему нестерпимо трудно было слушать, как Бекки едва слышным голосом рассказывает о своей нелегкой жизни.
— Когда Эрик был дома, я старалась, чтобы дети не шумели, но он терпеть не мог детского плача. И всегда говорил им, чтобы убирались и оставили его в покое. Я злилась. Однажды, когда Сара заболела, взбешенный Эрик посреди ночи наспех оделся и ушел. Его не было восемь дней. Так продолжалось целый год.
— Как же все закончилось?
— Вечером первого дня рождения Сары в дверь позвонили. Какая-то женщина, точнее девушка, совершенно хладнокровно сообщила, что она любовница Эрика и что он теперь живет у нее. Он послал ее помочь мне упаковать его веши. — Бекки изогнулась, чтобы заглянуть в лицо Райана. — Знаешь, что мне больше всего запомнилось из этого вечера?
— Что? — Райан ладонью отвел с ее глаз влажные кудри.
— От нее сильно пахло мускусом. Я была так рада, что дети сидят в кухне. Довольно было и того унижения, что смазливая молоденькая любовница моего мужа увидела меня после изнурительного долгого дня. — Бекки усмехнулась с горьким удовлетворением. — Я не впустила ее в дом и сказала, что Эрик может прийти утром и сам упаковать вещи.
— И он пришел?
Бекки усмехнулась шире, блеснув зубами, и теперь в ее усмешке было неприкрытое злорадство.
— После того как дети улеглись спать, я вышвырнула все его пожитки на лужайку у входной двери. Прямо под дождь.
— И что же он сказал на следующее утро?
— Ничего. Когда Эрик пришел, меня не было дома. Я сменила замки, собрала детей и на весь уик-энд уехала к Джен в Сан-Диего. Вернувшись, я подала на развод.
Райан выжидательно молчал, понимая, что это еще не все.
— В конце концов, к этому времени от нашего брака и так оставались лишь жалкие ошметки. Я рада была избавиться от постоянного ворчания и унизительных исчезновений. Судья решил, что Эрик должен взять на себя выплаты за дом и ежемесячно платить минимальные алименты на детей…
При последних словах голос Бекки дрогнул, и она уткнулась лицом в шею Райана, словно искала силы, которой
— Прекрати. Бекки. Не хочу больше ничего знать. Позволь мне только помочь тебе забыть все это. — Голос его был хриплым от разделенной боли. Бекки отрицательно потрясла головой и торопясь, скороговоркой рассказала остальное.
— Примерно через год эта женщина вышвырнула Эрика на улицу. Он явился сюда за полночь, пьяный, и стал барабанить в дверь, вопя во все горло, чтобы его впустили.
Я побоялась, что шум разбудит и перепугает детей, а потому открыла. Ввалившись в дом, Эрик объявил, что поскольку он платит мне солидную сумму, то должен иметь что-то взамен. Мы боролись, но он оказался сильнее и… и… о Господи…
Рыдания сотрясли ее тело.
— Твой бывший муж и есть отец Никки! — Райана точно громом поразило. Хотя его рука по-прежнему машинально гладила Бекки по спине, в нем самом бушевала ярость. Подонок превратил жизнь Бекки в ад. Потом унизил ее. Потом изнасиловал.
Кровавая дымка заволокла глаза Райана, и он так тесно прижал к себе Бекки, что она всем телом ощутила стук его сердца. Сердца, которое разрывалось от ее боли.
— Где он теперь? — Слова Райана упали в тишину комнаты, словно камни на дно ледяной расщелины. Мысленно он поклялся, что, если когда-нибудь отыщет Эрика, тот заплатит сполна за все, что причинил Бекки.
— Не знаю. После рождения Никки он перестал платить алименты, и я… я ни за что на свете не могла рассказать в суде правду, чтобы его снова заставили платить. В сентябре он прекратил выплаты по закладной за дом и исчез из города. С тех пор я о нем ничего не слышала.
— И ты не подала заявления, чтобы его арестовали и судили?
— За что? За то, что бросил своих детей? Что пренебрег финансовыми обязательствами по отношению к ним? Во всем мире тысячи женщин, оказавшись в таком же положении, ничего не добиваются в суде.
— Не в этом дело. Он ведь… — Райан сглотнул. — Потому что изнасилование, черт побери, самое настоящее преступление!
— Да как же я могла? От скандала пострадали бы дети. Может, Ричмонд и пригород Ванкувера, но жить здесь все равно что в маленьком заштатном городишке. Сплетни разошлись бы мгновенно, а ведь Эрик все-таки их отец.
Права ли она? Конечно, в маленьком городке до детей неизбежно дошла бы любая сплетня, но Райан был уверен, что они и так кое-что слышали. Неужели правда была бы намного хуже, чем то, что болтают люди сейчас? Что Бекки была неосторожна и нагуляла внебрачного ребенка?
— Быть может, если бы ты подала заявление, то получила бы профессиональную помощь, чтобы справиться со всем этим.
— Я посетила психолога в кризисном центре для женщин, подвергшихся насилию. И мне там очень помогли. Они предлагали мне обратиться в полицию, но при этом пострадала бы только моя репутация. Если бы Эрика арестовали и судили…