Передача лампы
Шрифт:
Вы настолько укоренились в лицемерии, столько вложили в лицемерие, что теперь не можете вырваться из него. Единственный способ — осудить того человека, который не носит маску, который говорит правду как она есть.
Но во всем мире правде не доверяют, к ней не прислушиваются. И наоборот, лжи доверяют и прислушиваются к ней. Вы должны очень выразительно лгать, чтобы каждая ложь выглядела как правда.
Но самой правде вынесен приговор, поэтому очень немногие люди осмеливаются говорить правду и в результате
Брат моей матери собирался в третий раз жениться, ему было пятьдесят два. Он уже убил двух жен — не в прямом смысле, они умерли сами, — он был великим сердцеедом. Он собирался жениться на девушке, которой было четырнадцать лет.
Когда я узнал об этом, я сказал:
— Я против.
— Ты сошел с ума? — воскликнула моя мать. — Он твой дядя и мой брат.
— Это не имеет значения, — сказал я. — Именно потому, что он твой брат и мой дядя, мой долг — заявить протест.
Все семейство пыталось переубедить меня: «Не поступай так со своим собственным дядей».
Я сказал: «Я ничего не делаю. Я просто поясняю, что пятидесятидвухлетний мужчина не должен брать в жены четырнадцатилетнюю девушку. Он может жениться на пятидесятилетней женщине, и я буду всецело „за“. Он может жениться на вдове. Но четырнадцатилетняя девушка…
К тому времени как ей исполнится двадцать восемь, он может внезапно умереть. В этот раз не он убьет женщину; он будет убит. И что за необходимость? Его сыновья женаты, его дочери замужем; эта девушка годится ему в дочери, так велика разница в возрасте».
И вы знаете, что они сделали? Они заперли меня в комнате, думая, что я создам проблемы. Во всем, что я говорил, была правда — они все понимали, что это была правда. Но никто не хотел нарушать плавный ход событий. «Он богатый и могущественный человек, он может отомстить. Зачем без надобности подставлять свою шею? — это тебя не касается».
Я сказал: «Тогда кого это касается? — никого не касается! Девушка родилась в бедной семье. Отец продает дочь: она выходит замуж за пятидесятидвухлетнего мужчину. Он получит тысячи рупий и будет счастлив. Но никого не волнует девушка и то, что она думает, — четырнадцатилетняя девушка, выходящая замуж за мужчину, который скоро оставит ее вдовой, когда она будет в самом расцвете».
Мне сказали: «Не время спорить». Это было в тот момент, когда процессия направлялась к храму. Мой дядя, как жених, восседал на лошади. Я хотел остановить их и собрать весь город… «Это нужно прекратить; это преступление». Они заперли меня. Я рвался изо всех сил, но никто не слышал меня: все ушли на свадьбу.
И действительно, то, о чем я предупреждал, случилось довольно скоро, всего лишь через два года. Девушке было всего шестнадцать, а мужа уже не стало. Тогда я сказал им:
— Вот теперь заприте меня в комнате.
— Мы не могли предположить, что он умрет так скоро, — ответили они.
—
— Как можно? Никто не женится на ней. Вдовы не выходят замуж еще раз.
В то время не было закона. Даже сейчас, когда закон уже прописан в книгах, вдовы остаются вдовами, потому что это оскорбление. Если вдова выходит замуж — она теряет честь, а ведь она живет в обществе. Но сейчас закон предусматривает такую возможность, а в то время даже закон не предусматривал такой возможности.
— Я попробую убедить ее.
— Ты не должен этого делать, — ответили они. — Грех, если вдова выйдет замуж.
— Я не вижу в этом греха. Я вижу грех в том, что шестнадцатилетняя девушка может прожить шестьдесят или больше лет как вдова. Это одна из основных причин сексуальных извращений.
— Даже если она и согласится с тобой — но она не может согласиться, потому что это постыдно, — где ты будешь искать мужчину? Никакой мужчина не согласится жениться на вдове.
— Ей всего лишь шестнадцать. Какая разница, вдова она или девственница? Лучше жениться на вдове — немного опыта, два года опыта, — чем жениться на девственнице, у которой опыта нет.
— У тебя проблемы с головой. Попробуй найти мужчину!
Я подходил ко многим. С кем бы я ни говорил, он отвечал мне: «Забудь об этом. Зачем мне неприятности?»
Но мне удалось убедить одного из моих слуг, потому что я сказал:
— Смотри, сколько у нее денег. Муж оставил ей много денег. Ты не сможешь заработать столько денег за многие жизни. Деньги, опытная, красивая девушка — что тебе еще нужно?
— Наверное, ты прав, но если кто-нибудь узнает, что я сказал «да», меня убьют. Я бедный слуга, — сомневался он. — Если узнает твой отец, я распрощаюсь со службой.
— Не волнуйся, тебе не нужна будет служба. Когда ты женишься, тебе не нужна будет служба.
— Где гарантия? Все общество будет препятствовать мне. Ты не знаешь этих людей. Я бедный человек; я знаю их. Под любым предлогом они запрут меня в полицейском участке — потому что я вор или что-то подобное. А я бедный человек, я даже не могу позволить себе адвоката, чтобы он защитил меня.
— Ты просто дай мне ответ и молчи — чтобы я знал, что с мужчиной договорился и теперь могу идти к женщине.
— Если ты обещаешь, что никому ничего не скажешь.
— Не скажу, — обещал я, — но ты женишься, если девушка согласится.
— Я женюсь, но только в другом городе, не в этом.
Когда я нашел девушку, она сильно разозлилась на меня: «Ты толкаешь меня на путь греха». Она закрыла дверь перед моим носом и сказала: «Никогда больше не приходи в этот дом».