Передача лампы
Шрифт:
Гаутама Будда — одно из самых исключительных проявлений человеческого сознания. Трудно представить, что кто-то может пойти дальше него, но Махакашьяп, его ученик, действительно превзошел его.
Вся жизнь Гаутамы Будды была борьбой со всеми обычаями, с традиционностью. Он не мог самовыразиться; его энергия была больше направлена на разрушение ложного, чтобы можно было ясно видеть истину.
Махакашьяп был в уникальном положении. Ему нечего было разрушать: Гаутама Будда уже это сделал. Вся его энергия была направлена на творчество. Именно в этом он превзошел Будду.
Махакашьяп жил с Гаутамой Буддой главным образом в тишине,
Махакашьяп не мог создать такого значительного течения, как Гаутама Будда, но он создал по-своему очень глубокое течение немногих избранных. Работа Гаутамы Будды масштабна, но именно из-за того, что она так обширна, каждый получает от нее очень немного. У Махакашьяпа было всего несколько учеников, которых можно сосчитать по пальцам. По количеству учеников он несравним с Буддой, но из-за того, что он был молчаливым мастером, люди, которые приходили к нему, обладали замечательным качеством — они были очень восприимчивы.
Рассказ Будды поможет вам понять это. Он говорил: «Есть лошади, которые не тронутся, пока ты не ударишь их хлыстом. Есть лошади, для которых достаточно свиста хлыста — не нужно до них дотрагиваться, — и они тронутся. И есть лошади, которые двинутся, увидев лишь тень хлыста, — это лучшие лошади». И ученики, по его словам, делятся на эти три вида.
У Махакашьяпа были ученики третьего вида, которые двигались от тени хлыста. Потому что это была безмолвная передача энергии, не с помощью слов и священной книги. Она шла от человека к человеку, от сердца к сердцу, поэтому никаких документов нет.
В этой ветви выделяются несколько имен. Бодхидхарма — самое выдающееся… Он поднялся на несколько ступеней выше, чем Махакашьяп. Иными словами можно сказать, что Гаутама Будда совершил переворот, который достиг высшей точки в Бодхидхарме. Если Гаутама Будда — источник, то Бодхидхарма — это предельное цветение. В нем слились воедино все качества Гаутамы Будды, все качества Махакашьяпа и некоторые его личные качества.
Например, он был первым в истории возмутителем спокойствия. Будда был очень интеллигентным, что естественно — он же принц, обучавшийся правилам хорошего тона при дворе. Он не может быть эпатажным. Махакашьяп — безмолвный мастер; вопрос о неистовствах даже не поднимается. Бодхидхарма в полной мере эпатажен, в полной мере откровенен. Все, что он говорит, ранит человека почти как меч. Разумеется, он тоже не мог изменить много людей.
Люди его боялись, даже императоры боялись. Они хотели видеть его, они столько слышали о нем. Его пути и методы были уникальными, и те, кто обладал достаточным мужеством, чтобы остаться с ним, изменились тотально, превратившись в новый вид человечества. Он неожиданно стал знаменитым. Но одновременно у тех людей, которые хотели увидеть его, встретиться с ним, возникал страх, потому что никто не знал, что он сделает, как он себя поведет. Он был самым непредсказуемым мастером всех времен.
После Бодхидхармы было много других основателей, но Бодхидхарма был последним индийским основателем дзен. Он перешел Гималаи и направился в Китай. Когда его спросили, куда он идет, он ответил: «На поиски львов. Я не могу работать с трусами». И он был прав: страна была полна трусливых лисиц.
Китай был неизведанной землей, только обратившейся к буддизму. Даже император Ву, который в то время был самым великим императором мира, потому что он правил всем Китаем, ждал с напряжением
Он встречал многих смиренных, кротких, замечательных, славных буддийских монахов. Он слышал истории о Бодхидхарме — которые шли впереди него, — что он не был ни кротким, ни смиренным человеком, но не был также ни эгоистичным, ни высокомерным; что он был очень простым и искренним человеком, но он не ходил вокруг да около, а переходил прямо к сути. Он действовал, как хирург: причиняя боль, он удалял рак из души человека.
Ву решил встретить его на границе. Он представился и сказал Бодхидхарме: «Я предоставил все, чем владею, Гаутаме Будде. Тысячи монахов, сотни монастырей, храмов, изваяний, тысячи переводчиков работают над каждым словом Будды, чтобы перевести их на китайский. Какое я получу вознаграждение?»
Бодхидхарма посмотрел на него очень сурово и сказал: «Вознаграждение? — Ты попадешь в седьмой круг преисподней».
Ву был удручен. Он не мог в это поверить; что это был за человек? Тем не менее, он был очень терпелив и, зная кое-что о Бодхидхарме, сказал: «Я не сделал ничего плохого. Почему я должен попасть в седьмой круг ада?»
Бодхидхарма ответил: «Дело не в том, чтобы делать что-то правильно или неправильно; ты сделал с неправильной мотивировкой — ты хочешь получить вознаграждение. У тебя есть желание получить вознаграждение; ты все еще незрелый. Ты не можешь сделать что-либо так, что оно само по себе будет вознаграждением? Если ты не можешь сделать ничего, что само по себе будет вознаграждением, тогда вообще забудь о религии.
Если вознаграждение в будущем, то монахи, которые говорили тебе, что ты попадешь на седьмое небо, дурачили тебя, обманывали тебя; или, возможно, они сами глупцы. Религия никак не связана с будущим. Все, что ее занимает, — это данный момент, прожитый во всей тотальности. И это приносит свое вознаграждение. Если бы ты действительно любил Будду, то наслаждался бы всем, что ты делаешь. Ты уже получил свое вознаграждение.
Если ты просишь вознаграждения, это значит, что все, что ты делал, ты делал не с любовью, это не было для тебя любовной связью — это была выгодная сделка. И я потрясен, что, будучи императором, ты являешься не кем иным, как дельцом. Я не переступлю границ твоей империи. Я пришел в поисках львов, но если император не лев, то это бесполезно».
И он отправился в горы. Но перед тем как он отправился в горы, Ву сказал: «Извини меня, твое учение настолько ново… Никто никогда не говорил мне, что настоящий момент — это все, но я вижу, что в этом истина. Я вижу это в твоих глазах — ты живое доказательство этому. Не оставляй меня так. По крайней мере, прежде чем уйти, ты должен помочь мне избавиться от эго — потому что в каждой заповеди Будда повторяет: „Отбрось эго“. Я пытался и так и этак, но все напрасно».
Бодхидхарма ответил: «Я никогда никому не говорю: „Отбрось эго“, я делаю это сам. Приходи ко мне рано утром, в четыре часа утра, один, без своей охраны, без своего меча — в храм, где я остановился, и я покончу с твоим эго навсегда».
Император не мог уснуть, размышляя, идти ему или нет: «Кажется, этот человек сумасшедший! Как может кто-то еще уничтожить твое эго? Я никогда не слышал об этом, а я слушал многих мистиков. Они все говорят: „Ты должен сделать это сам, больше никто не сможет сделать это“. Он первый… и он кажется таким уверенным… И то, как он смотрит, и то, как он говорит, тоже вызывает страх, и он попросил меня прийти одного — без охраны, без меча, в четыре часа, когда еще совсем темно; „Приходи, я буду ждать тебя в храме, я покончу с твоим эго навсегда“».