Передаю вам слово души моей. Письма
Шрифт:
н. р. Е.
20-го Сентября, 1832 г.
2.236. Марии Петровне Колычевой
Ничто не может разлучить от любви Божией душу, непрестанно жаждущую Бога. Примите для сердца приятное слово, и исполнится все сердце ваше божественною памятью и желанием блаженной вечности. Ежели будете смотреть на самый конец вещей, бывающих во времени, то увидите ясно, как они прелестны неразумевающим и как ничтожны для тех, которые истинно разумеют конец их и погибель.
В мире сем вечеря временно бывает; посмотрите, как рассуждает о сем святитель Христов. Гости, пришедше на вечерю, удовольствовавшеся от хозяина, в домы свои расходятся, и так — как вечеря, так и утешение ее престают.
Когда сердце ищет вечного, тогда гнушается минутным утешением и презирает всю гордость житейскую, которою гордится прелестно сей видимый мир.
Не тако будет на великой оной вечери: она, единожды наченшись, никогда не скончается, и потому, как непрестанно, так и без конца, на этой вечери возлежащие будут видеть лице Божие и сладчайшим его лицезрением без сытости во веки веков насыщатися… Блажени живущии в дому Твоем, в веки веков восхвалят Тя, Царю мой и Боже мой (Пс 83, 5). Помяни нас, Господи, во благоволении людей Твоих, посети нас спасением Твоим. Видети во благости избранныя Твоя, возвеселитися в веселии языка Твоего, хвалитися с достоянием Твоим (Пс 105,4–5).
Искренно соучаствующий вашему спасению о Господе, ваш
н. р. Егор
2.242. Марии Петровне Колычевой
Вот что я делаю! Размышляю в себе о действии внутреннего слова, исходящего от сердца моего: как оно, посредством внешности, делается явно и переходит к сердцу друга через всякое дальнее расстояние. Оно вручается письмом и потом беседует, как бы в одном сердце безраздельно; воспоминает прошедшее, говорит о настоящем, рассуждает о будущем: как Господь благоволит внезапно воскресить весь человеческий род, чрез многие тысячи лет размножившийся и смешанный с землей, — тогда будет ужасное явление и, по суду Божию, каждому человеку по делам его праведное воздаяние: и пойдут одни вечно блаженствовать и радоваться, а другие вечно плакать и мучиться. И то и другое не нуждою наложено будет, но предано на изволение каждому человеку и объявлено, что сотворшии злая наследуют проклятие и муку вечную без конца, а сотворшии благая наследуют Царствие Божие и благоволение вечное, без конца; а тогда сие сбудется самым делом. Тогда поздно каяться! Се ныне время благоприятно, се ныне — день спасения (2 Кор 6, 2) — вся настоящая жизнь наша. Желая вам всяческого благополучия к радости и утешению вашему, остаюсь взаимно помнящий вас, сопутствующих мне в вечность о Христе Иисусе Господе и Боге нашем,
непотр. р. Георгий
2.254. Марии Петровне Колычевой
Яко же Господу изволися, тако и бысть! На земли — терпение скорбей, а на небеси — покой и радость. Истинные Христиане не умирают, но проставляются, как и Св. Церковь взывает к Богу: душу преставленнаго раба Твоего упокой, иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная. И так сопровождают гроб его с пением аллилуиа! аллилуия! аллилуиа! Господи веси, яко твориши, яко же Ты волиши: да будет воля Твоя и во мне грешнем! Яко благословен еси во веки. Аминь.
Июня 10-го. 1835 г.
2.262. Марии Петровне Колычевой
Здесь быть гонимым и уничиженным ради Бога — есть дар превыше всех земных сокровищ. Здесь смертью все кончается, но претерпевших ради Господа скорби, мучения, язвы и озлобления воздаяние велико ожидает на небеси, преисполненное радости и веселия вечного. Пока время в нашей воле есть, очень нужно здесь поучаться о вечности и приходить в истинный разум будущей жизни; а настоящая жизнь кратковременна: одною минутою оканчиваются и многие годы. Бедственно прилепляться к вещам мимотекущим, как вода, и истаивающим, как снег от солнца. Бессмертная душа в жизни плотской покойна быть не может. Ей нужно перейти в жизнь вечную. Многие много засматриваются на прелесть мира сего, останавливаются, обольщаются суетными помышлениями своими, уклоняются от заповедей Божиих, и не идут, куда Господь призывает по надлежащему пути, которым входят в царствие Божие. Конечно, се время благоприятно! Се день спасения! и завтрашнего — Господь не обещал, — только повелел быть готовыми. Простите; спасайтесь Божиею милостью в благом долготерпении до конца, провождая житие свое не как нибудь и не на авось-либо, но верно и истинно по заповедям Божиим; и Господь, видя таковое благое произволение сердца вашего, поможет вам преодолеть силу вражию, и удостоит вас неизреченныя радости!!!
Истинно доброжелательствующий вам о имени Христове,
непотр. р. Егор.
24-го Февраля, 1836 г.
2.269. К Анне Федоровне Поздняковой
Пишу ответ к почтеннейшей печальной матери и к ее любезнейшей прискорбной дочери.
Желаю вам радоваться о Воскресении Христове и надеяться жизни будущего века, а не унывать: когда все воскреснут,
Искренно вниманию вашему соучаствующий о Господе, непотребный раб,
грешный Егор.
Мая 3-го, 1835 г.
2.288. Екатерине Васильевне Даниловой
Вы мне напомнили о могильной тишине — и тотчас оживилось в памяти моей одно испытание, которому некогда я подвергал себя, еще бывши в мире.
Вздумалось изведать мне самого себя, и я сказал своему слуге: «Пойдем со мной!» Была полночь, и он пошел за мною, не зная, куда я иду. Прошли мы некоторое расстояние от моей квартиры; время было осеннее, ночь мрачная, но не слишком темная. Не говоря ни слова, мы подошли к горе, на которую спутник мой, вслед за мною и как можно ко мне поближе, всходил с большим страхом; его пронимала дрожь; он трепетал всем телом, не зная, что ожидает его. Взошедши на гору, тут-то увидел он, куда я иду и где мы находимся. А моя мысль глубоко погружалась в созерцание настоящего и будущего состояния нашего… Я остановился посреди самого кладбища и, окруженный со всех сторон могилами, к сказал ему: «Не бойся! Здесь все спят! Вот смотри теперь, какая противоположность между живыми и мертвыми… Ты дрожишь от страха! Но подумай сам с собою: ведь здесь нет войны, нет разбойников; тут все покойники; отчего же ты трясешься, как мятежник? Успокой себя благою мыслью: ведь ты добрый человек! Я для того сюда с тобою пришел, чтобы воспользоваться глубокой тишиною ночи, посреди спящих здесь покойников видеть одного тебя живого, как и сам ты видишь также одного меня. Подумай, ведь и наша участь та же: здесь лежат человеки такие же, как и мы, и вдруг они встанут живы — так скоро, что не успеешь мигнуть глазом. Ты вздрогнул, — не бойся! Это не теперь, а в день всеобщего воскресения. Тогда-то каждый из них примет воздаяния от Бога за дела свои, какие кто наделал, живши здесь, в мире: за добрые дела пойдут в радость вечную, а за злые дела праведным судом Божиим отосланы будут на вечное мучение. Тогда уже заключится все, и добрым в радости, а злым в муках не будет конца…»
До слез тронувшись сим умопредставлением, я продолжал: «Пойдем отсюда и, покуда нас еще не покрыла тьма могильной ночи, поживем для вечной жизни так, чтобы избавиться от вечных мук во время имеющего быть воздаяния по праведному суду живым и мертвым. Я уверен, что ты этой чувствительнейшей картины никогда не забудешь и будешь почаще почитывать ту книжку, что я тебе дал, — о должности истинного христианина…
Смотри, как повсюду тихо! Все спят, утомившиеся от трудов своих! Но есть еще такие люди, которые всю ночь стоят на молитве и славословят сотворшего небо и землю Господа. Есть и такие, которые всю ночь провождают в шуму веселий и всяких забав; а иные умышляют, как бы кого обокрасть. Многое множество по всей земле всяких людей, и каждый из них по своему сердцу занимается, чем кто хочет. Но, по окончании жития своего, каждый получит за дела свои — или радость, или муку бесконечную…»
Так я всю дорогу тихонько разговаривал с моим спутником; потом, пришедши в свою квартиру и напившись чаю, склонился ко сну и спал, сколько мне позволило время, очень сладким сном…
Это вы вызвали меня на такой длинный рассказ; но прошу вас не передавать сего любопытствующим. Что же касается до нынешнего моего пребывания, прошу вас не почитать его могильной тишиною — нет; могила и гроб здесь не мертвят меня, а только пробуждают усыпленные мои чувства, животворят мою душу и, евангельскою живою верою возведя сердце от жизни в жизнь, приятно сопровождают меня в будущий век Божиим словом и любовью Спасителя нашего Иисуса Христа…
Душу, внимающую свыше божественному утешению слова Божия, не утешает здешняя музыка своими мертвыми звуками…
Благодарю вас за внимание к святому Ефрему Сирину. Поистине очень бедны те, которые не обогащаются слушанием слова Божия и поучением в оном.
Вы сами знаете, что люди бедные и добрые не провождают время в праздности; их и бедность, и добродушие убеждают к трудолюбию…
Видно мне из писем ваших, что вы много пострадали от неподобающих помышлений, читавши чуждые истинной вере книги; ныне надобно принуждать себя чаще читать Псалтирь с молитвами и сочинения преосвященного Тихона: тогда и музыка вам будет чужда и нетерпима, ежели будете предаваться полезнейшим занятиям. Да и самую скуку в уединении терпеть ради Бога есть великое приобретение для души, не развлекающейся пожеланиями неподобающих к ее утешению вещей.