Передовик маньячного труда
Шрифт:
– Ладно, им тут работы еще на полчаса. Рассказывай, зачем хотел с генералом встретиться, – велел Рощин. – Александр Михайлович велел мне разобраться с этим.
– Давайте поднимемся, там и доложусь.
Мы поднялись ко мне, полковник разделся и, надев тапочки (ботиночки у него были не зимние), следом за мной прошел в кабинет. Закрыв дверь, я предложил ему присесть и, достав бутылку хереса, сказал:
– Мне нужно немножко выпить. Будете?
– Немного, – пошел на контакт полковник.
За полчаса я выложил все свои мысли насчет британцев и что они действуют
Ой, чую не зря его генерал себе в замы взял, не зря.
– Интересная информация, но согласен, она идеально ложиться на все несуразности последнего месяца, – задумчиво сказал полковник. – Ты куда-то собрался? Что за чемоданы в прихожей?
– Кстати, странная ситуация, но заставляет задуматься. Фактически машину я поставил на прикол на две недели до возвращения из Киева. Билет я купил, всех обзвонил, поздравил, предупредил. Однако неизвестные все равно минируют машину.
Что это говорит?
– Ты хочешь сказать, они не владели этой информацией? – подался вперед полковник?
– Именно, если бы они знали что я улетаю и наверняка воспользуюсь такси, что логичнее чем гонять свою, они бы машину не минировали, но они этой информацией не владели. Но и минировал, по словам Митрича профессионал. Несуразность какая-то.
Было видно, что полковнику очень интересна эта загадка и он приложит все силы чтобы ее разгадать.
– Когда у тебя самолет?
– Через три часа.
– Значит так. Сейчас все что мне сказал пишешь на бумаге на имя Александра Михайловича, и улетаешь. Мало ли как ту все повернётся, рисковать не будем. Я позвоню в киевское управление и предупрежу их о тебе. Пусть приставят охрану.
– Дело конечно хорошее, но они будут привлекать внимание, – попытался отказаться я.
– Не волнуйся, они будут охранять тебя со стороны. И это не обсуждается… Я спущусь, узнаю как там дела у экспертов, а ты начинай писать рапорт. Все давай, – велел Рощин и, поставив пустой бокал на столешницу, направился в прихожую, однако остановился у двери и спросил. – Телефоном воспользоваться можно?
Мне понравилась его вежливость, поэтому я без промедления кивнул:
– Конечно, товарищ полковник.
Дочки находились в зале у телевизора, с ними была Дарья Михайловная, а я сидел почти два часа в кабинет и быстро писал, почти не останавливаясь. Даже сделал несколько предположений, пусть и их отрабатывают. Если получится, это очень осложнит противнику работу.
Под конец вернулся Рощин и терпеливо дожидался, когда я закончу, заодно сообщив, что машина первично проверена и ее в данный момент отгоняют в гараж управления, где она пройдет более вдумчивое исследование и по возращении я смогу ее забрать.
Потом сложив более двух десятков листов в свой портфель и, коротко попрощавшись, отбыл в управление. Молодец он, освободил меня от опроса дежурного следователя, что вел дело о минировании моей машины. Все что надо, то есть мои
Как только я проводил полковника, то крикнул, чтобы собирались. Выделенная управлением машина, что отвезёт нас в аэропорт, как сказал полковник, уже должна ожидать, да и в аэропорт надо успеть вовремя.
Те были фактически собраны, поэтому с Дарьей Михайловной мы быстро их одели, я подхватил два чемодана из четырех, и мы заторопились вниз. Во дворе было полно народу, в основном из молодежи, участковый, что беседовал с замученным опросами следователем дворником и стоявшая у входа черная 'Волга', больше никого не было.
Водитель выскочил из салона, чтобы помочь мне, открыв багажник. Пока он усаживал дочек я побежал наверх за остальным багажом. Перехватив у лифтовой площадки Дарью Михайловну с чемоданами, она решила помочь, поблагодарив ее и укорил, что в ее возрасте носить тяжести нельзя, коротко попрощался и поспешил обратно.
Погрузив оставшиеся чемоданы в багажник, я проверил, как сидят дочки на заднем сиденье и сел на переднее.
– Аэропорт, и поторопись. Опаздываем.
– Сделаем, – ответил тот, запуская двигатель и врубая на рулевой колонке первую передачу.
Доехали мы действительно быстро, вот что значит ехать на служебной правительственной машине да еще с опытным водителем. Я бы честно говоря на своей приехал на минуту позже.
Пока водитель доставал багаж, я помог выбраться из салона дочкам. Вместе с водилой подхватили по два чемодана и заторопились к кассе выкупать забронированные билеты.
Успели едва-едва. Как раз сдали багаж и с последними пассажирами поднялись на борт. Водителем мы расстались еще у пункта сдачи багажа, где коротко распрощались. Я его не знал, но нормальный такой парень.
Полет был недолгий и скоро мы уже покинули салон самолета.
– А где снег? Папа кто-то снег украл! – закрутилась Женя, спускаясь по трапу.
– Видно еще не выпал доча, – ответил я. – Идем, вон дедушка и тетки руками машут.
– Где? – хором спросили дочери, закрутив головами.
– Вон, в вокзале, видите? – указал я рукой.
Дочки тоже им помахали. Мы прошли по полю, по которому дул умеренный, но на удивление холодный ветерок и, пройдя в здание вокзала, начали радостно обнимать родных. Сестры взяв племянниц за ручки побежали к машине, а мы с отцом пошли за багажом.
– Что, все-таки выполнил заказ матери? – спросил отец, пока служащий выдавал мне багаж по квитанции.
– Да почти все.
– Вот зря ты им потворствуешь. Что не попросишь все везешь. Нет, это конечно хорошо, я теперь всякую мочу не пью, только херес и коллекционные коньяки… Ты его кстати привез?
– Да, вот в этом чемодане, – ответил я.
– Ага, хорошо… О чем я?
– Надо знать меру в просьбах мамы, – напомнил я.
– Точно.
– Ну тут ты бать не совсем прав. Мне вот лично все это приятно делать. Я люблю наблюдать, когда мама радуется, получая подарки. Так что мне все это в удовольствие… Так. Ты давай стой с этими, я отнесу сперва эти два чемодана, потом вернусь за остальными и за тобой.