Переговорный процесс
Шрифт:
Тяжелый удар сотряс бот, и пилот заложил очередную петлю с креном на правый борт. Пострадавший второй пилот не улетел в стену только из-за того, что его удержал сакс, всей массой прижавший его к полу.
– Мы в него попали, – первый пилот присмотрелся к данным, выводимым на монитор. – Его теперь только добить, – в его голосе просквозило отчаяние. – Только некому. А так он нас будет гонять.
– Почему некому? – спросил через плечо Декстер.
– Я не могу одновременно быть и там и там. Из вас кто-нибудь может вести
– Я.
– Я.
Степа с Декстером ответили одновременно и переглянулись.
– Вам нельзя, – бросил Декстеру пилот, внимательно присматриваясь к приборам. – Вам его держать, – он кивнул на распростертого на полу второго пилота, – а то ему трогать глаза нельзя: можно вообще потом ослепнуть. Его надо держать. Да и при маневрах может сломать себе чего-нибудь.
И, словно в подтверждение его слов, тело второго пилота дернулось, он застонал и попытался дотянуться руками до лица. Сакс тут же перехватил его руки. Удержал. Селена принялась гладить его по лицу, успокаивая.
– Что я говорил, – начал пилот, но его прервали.
Вспышка за бортом, запоздалый рывок «Жабы», и еще один удар.
– Ур-рою, – с бессильной ненавистью выдавил сквозь зубы пилот. – Дай добраться.
Степа сам не понял, что его туда понесло. Неповоротливый в громоздком убээсе, никак не предназначенном для акробатических упражнений в тесном помещении, Донкат все же протиснулся мимо Декстера и забрался в кресло второго пилота. Ох ты, приборов-то сколько.
– Тебе сейчас нужен только штурвал и скорость хода, – пилот принял его появление как данность. – Видишь?
– Вижу, – Степа присмотрелся к приборам. И в самом деле, если не углубляться, то немногим более сложно, чем его изюбровский «Пионер». – Поехали.
И тут же пожалел об опрометчивом решении. Гораздо сложнее. По крайней мере, вначале. «Жаба» уже на штурвале весила как десять «Пионеров». И чуткость у нее была на порядок выше. Бот завалился набок.
– Осторожнее, – прикрикнул на него пилот. – Не дрова везешь.
Степа покраснел, попытался выровняться… и свалился в еще один крен. Пилот открыл было рот… И тут мимо бронестекла прочертил мохнатую огненную линию сгусток плазмы.
– Да и хрен с ними, с дровами, – пробормотал пилот.
Немного ошалевший Степа все-таки выровнял бот. Попробовал прибавить тяги. Нормально. Получается. Он чуть утопил штурвал, заставив бот наклонить нос к земле, и выдал приличное ускорение. Выровнялся, поднял нос вверх. И форсаж! Крик первого пилота умер, не родившись. Перед мордой «Жабы» пронесся огромный темный силуэт. Воздушная волна швырнула бот в сторону. Степа, плохо понимая, что он делает, поймал его маневровиками, каким-то чудом поняв, где они находятся.
– Ну ты даешь, – пилот с трудом справился с ругательствами. А потом посмотрел долгим взглядом на свою сферу, где удалялась бледно-красная точка, и фыркнул. – Вот, наверное, там пилоты вешаются:
Степа не отреагировал. Он пытался вести бот по прямой. А где, кстати, его сфера? Летят-то они в какую сторону?
– Клавиша с буквой «Н», – пояснил пилот, правильно угадав причину Степиных метаний. Степа кивком поблагодарил его и ткнул пальцем в указанную клавишу. Перед ним тут же возник голубоватый шар. В его центре все так же светилась зеленым точка, показывающая их местоположение. Сзади надвигалась красная, наверху как приклеенные висели еще три.
– Сбрасываю обманки, сейчас тяга уйдет, – предупредил пилот.
– Готов, – доложился Степа.
«Жаба» в очередной раз вздрогнула, и на сфере высветилось несколько новых зеленых точек. Единственная красная упорно старалась зайти с хвоста.
До свидания. Степа придавил тягу и… и… и… А тяга придавливаться не захотела. Бот ровно шел по прямой. Гудя двигателями, которым отчаянно не хватало энергии.
– Сорок секунд до нормы, – донесся до Степы голос пилота.
Красная точка заходила сзади, от верхних в очередной раз отделился фиолетовый рой.
– Когда будет полная тяга, мне будет нужно две секунды неподвижного прицела, – сообщил первый пилот. – Как только ты мне их дашь, открываю огонь. У него, по данным сенсоров, сильно выбита защита кормы, и он растягивает на нее все остальное. Много ему не надо. Мне тоже. Две секунды неподвижного прицела.
– Сделаю, – Степа наконец нашел, где отсчитываются секунды восстановления тяги, и теперь как приклеенный следил за ними.
Тем временем фиолетовый рой приблизился к ним вплотную.
– Не дергайся, – предупредил пилот. – Мы должны выглядеть идентично. Тогда есть шанс, что не заметят.
– Да я и не дер…
Бот содрогнулся всем немаленьким телом. Оглушающий взрыв рубанул по барабанным перепонкам даже через шлем убээса. Половина мониторов погасла разом, лампы потолка устроили какое-то световое представление. Из-за постоянного моргания сосредоточиться стало невозможно. Сфера пошла помехами, вспышками. Но светилась. И на ней четко отслеживалось красное пятно, все-таки пристроившееся в хвост единственному зеленому.
Еще удар. «Жаба» накренилась, рыскнула в сторону. Еще чуть-чуть, и свалилась бы на землю, теперь уже безо всяких маневров. Донкат сам не понял, как он ее поймал. Крен. Сильный крен. Бот повело в сторону. Степа вернул его на курс. Бот опять увело. Еще одна коррекция. И опять.
– Держишься? – хрипло спросили слева.
– Держусь, – Степа не видел ничего, кроме штурвала, рябящей сферы и рыскающей «Жабы».
– Немного осталось. Подлетное время восемь минут.
Удар в корму. Бот прыгает вперед. Его опять ведет. Но он летит, и Степа не выравнивает его. Тяги двигателей хватает на то, чтобы лететь боком. И Степа летит.