Перегрузка

Хейли Артур

— Ну, теперь, когда мы знаем, что все кончилось хорошо, мы все можем порадоваться. — Она подошла к Ниму с другого конца комнаты, обняла и поцеловала его. — Вот, это вместо свечки.

— Эй, — сказала Дафна, — это всем можно? Ним ухмыльнулся:

— Еще бы!

Она тут же поцеловала его. У нее были полные теплые губы; ему было приятно их мимолетное влажное прикосновение. Дафна объявила:

— Это за то, что ты настоящий герой, нравится тебе это или нет.

— Ну, тогда нравится, — сказал Ним.

— Чего нам всем не хватает, — сказала Урсула, —

так это выпить как следует. — Она спросила мужа; — Фее, что мы собираемся делать сегодня вечером?

Он просиял:

— Я рад, что ты спросила. Мы отправляемся ужинать и танцевать. Со свойственной мне гениальной предусмотрительностью я заказал столик на четверых в зале Сан-Марко в “Браун-пэлэс”.

— Звучит грандиозно, — сказала Дафна. — Мы можем найти кого-нибудь, кто посидел бы с Кейтом?

— Не волнуйся, — успокоила ее Урсула. — Я все устрою.

— А я поеду танцевать, даже если мне не вернут костюм, — заявил Ним.

Музыка, исполнявшаяся небольшим, но очень хорошим эстрадным оркестром, вино и прекрасный ужин помогли им расслабиться. Костюм Нима все-таки принесли, он не стал хуже, после того как побывал в пыли угольного конвейера. В тот же самый момент появились репортер и фотограф из “Денвер пост” — они хотели взять у Нима интервью и сфотографировать его. Он неохотно, но согласился.

Несколько минут спустя Ним и Дафна с трудом втиснулись на заднее сиденье “пинто” Фестона. Дафна пожала его руку и прошептала:

— Ты очень хороший. Мне нравится, как ты поступаешь, как ты держишься и то, что ты скромен.

Не зная, что ответить, он взял ее за руку и надолго задержал в своей. Хотелось бы ему знать, что еще произойдет сегодня вечером.

После обеда Ним и Дафна несколько раз танцевали друг с другом, с каждым разом их близость все увеличивалась, и Дафна явно ничего не имела против.

Один раз, когда они оказались за столиком одни, а Фее с Урсулой ушли танцевать, он спросил, почему Дафна развелась.

С откровенностью, которая была свойственна обеим сестрам, она ответила:

— Мой муж был старше меня. Он не очень-то любил заниматься любовью, и в большинстве случаев у него ничего не получалось. Были и еще проблемы, но это было главное.

— Я так полагаю, что с тобой все было в порядке. Она рассмеялась, откинув голову на спинку стула:

— Как ты догадался?

— Но ведь у тебя есть ребенок?

— Да. Это случилось в тот раз, когда у нас все получилось. Практически это был один-единственный раз. Во всяком случае, я рада, что у меня есть Кейт. Ему скоро два года, я его обожаю. Кстати, мы с Кейтом живем в одной комнате, но он крепко спит.

— Все равно, — сказал Ним. — Я не пойду в его комнату.

— Откровенно сказано. Тогда оставь дверь открытой. Твоя комната рядом с моей, дальше по коридору.

Когда Ним для разнообразия пригласил на танец Урсулу, она призналась ему:

— Мне очень приятно, что Дафна здесь, мы всегда были близки. Но я ей немного завидую, у нее маленький Кейт.

— Вы

с Фесом не хотели детей?

— Мы оба хотели. И сейчас хотим. Но мы не можем иметь их. — Урсула говорила сдавленным голосом. Казалось, она жалела о том, что разоткровенничалась, и Ним не стал продолжать разговор.

Но немного позже, когда сестры извинились и ненадолго вышли, Фестон сказал:

— Я так понял, Урсула сказала тебе, что мы не можем иметь детей.

— Да.

— Она сказала почему?

Ним покачал головой.

— Вся загвоздка во мне, а не в Урсуле. Мы оба прошли медицинское обследование, и не один раз. Очевидно, мой револьвер поднимается и стреляет, но я заряжаю его только холостыми патронами. У меня никогда не будет боевых патронов, так сказали врачи.

— Сочувствую. Фестон пожал плечами:

— Я думаю, нельзя иметь все, и есть другие вещи, где у нас с Урсулой все прекрасно. — Он добавил:

— Мы думали о том, чтобы усыновить ребенка, но ни один из нас не уверен, что следует это делать.

Когда женщины вернулись, они выпили еще вина и снова пошли танцевать. Во время танца Дафна промурлыкала на ухо Ниму:

— Я тебе сказала, что ты мне очень нравишься? Он крепче обнял ее в ответ. Он надеялся, что они не станут задерживаться и скоро отправятся домой.

Они вернулись полтора часа назад. Фестон отвез няню домой, затем они уселись на кухне и разговаривали, пока Урсула готовила чай, а Дафна помогала ей. Потом они пожелали друг другу доброй ночи и легли спать. Ним почти сразу заснул.

Его разбудил громкий звук — это явно скрипнула дверь, которую он оставил приоткрытой, как ему велела Дафна. Потом дверь скрипнула опять и щелкнул замок. Ним поднял голову и попытался разглядеть что-нибудь в темноте, но это ему не удалось.

Он услышал легкие шаги босых ног и шуршание одежды; он догадался, что ее скинули. Затем простыню откинули в сторону, и теплая мягкая обнаженная женщина скользнула в постель. Женские руки обняли его. В темноте ее губы встретились с его губами в волнующем, зовущем поцелуе. Они долго целовались со все нарастающей страстью, тесно прижавшись друг к другу. Кровь бросилась Ниму в лицо, и он почувствовал, как его тело напряглось от желания. Его руки начали нежно ласкать ее, он удовлетворенно вздохнул от смешанного чувства наслаждения и усталости.

Он прошептал:

— Дафна, дорогая, я целый день ждал этого. Ответом ему был негромкий смех. Палец прикоснулся к ее о губам, приказывая ему молчать. Низкий голос предупредил:

— Заткнись, идиот! Я не Дафна. Я Урсула. Пораженный, Ним высвободился из ее объятий и сел. Ему хотелось отскочить от постели подальше. Ее рука удержала его.

— Выслушай меня, — сказала Урсула настойчиво и в то же время мягко. — Я хочу ребенка. И если не считать Феса, который не может мне его дать — я знаю, что он тебе об этом рассказал, — я предпочла бы иметь его от тебя, Ним, чем от кого-то другого из моих знакомых.