Перехитрить Судьбу
Шрифт:
– И как же?
– заинтересовался Пума.
– Вообще мне нужно ее осмотреть. Есть много вариантов, как вывести ее из шокового состояния. Но интересно, что придумал ты.
– Думаю привести ее к тебе и сказать, что ты умираешь. Она привязана к тебе, поэтому если ты хорошо разыграешь свою роль, то Кэйтейра почти наверняка придет в себя. Лечим подобное подобным.
– Вариант. Не слишком мягкий, но все же... Только так ли я ей дорог?
– грустно улыбнулся Пума.
– Впрочем, чем не возможность узнать это на деле? Давай попробуем. Мне пока не так уж сложно будет разыграть умирающего.
– Сейчас начнем?
– спросил Тигр.
– А чего тянуть?
–
Морэйн зашел в комнату Кэйрейры. Благо, она была недалеко. Девушка все так же безучастно смотрела в окно. Тигр изобразил на лице крайнюю скорбь и обратился к Рыси.
– Кэй, у меня плохая новость. Не знаю, слышишь ли ты меня...
– вгляделся в лицо девушки - ни малейшей тени эмоций.
– Стрела, которой ранили Пуму, оказалась отравленной. Он зовет тебя... попрощаться, - опять никакой реакции.
– Ты пойдешь?
– в ответ тишина.
Тигр взял Кэйтейру за руку и повел к Пуме.
– Садись, - Морэйн заставил Рысь сесть на стул рядом с постелью раненого. Девушка послушно присела.
– Я оставлю вас наедине. Тигр вышел.
– Кэй...
– Пуме даже не приходилось прилагать особых усилий, чтобы голос звучал слабо и хрипло. Он взял ее за руку. Посмотрел ей в глаза. Рысь сидела и была похожа на сломанную куклу. Она даже не смотрела на него. Как всегда... Как все это время. Пума постарался отогнать от себя грустные мысли. Он уже давно простился с Кэйтерой, сам сказал ей, что больше не будет унижаться и выпрашивать ее внимание, а теперь все приходится начинать заново. Но самое обидное, что это вовсе не похоже на игру. Он действительно хочет быть с этой девушкой, хочет, чтобы она улыбалась ему, хочет хоть что-то значить в ее жизни... Только все это впустую. Повезло же полюбить фарфоровую куклу! Впрочем, что теперь говорить? Раной больше, раной меньше - какая разница? Главное, чтобы она пришла в себя.
– Кэй... я скоро уйду... Кэй...
– через силу заставил себя дотронуться до ее руки, - Я хотел попрощаться с тобой...
– Пума еле удержаться, чтобы не вздрогнуть, когда рука Рыси слабо дрогнула в его ладони.
– Я любил тебя... всегда... Хочу... чтоб ты знала...
– он судорожно сглотнул. Умирающий, или нет, а от волнения горло пересохло.
– В моей жизни была только ты... Кэй... Знаешь... Мне опять страшно умирать... Глупо, да? Пожалуйста, скажи что-нибудь на прощание...
– Пума пригляделся, ему показалось, что губы Рыси слегка дрогнули. Он закашлялся. По ощущениям в горле словно терновник застрял. Хотелось пить. Попытался дотянуться до стакана с водой. Видимо, перестарался, потому что плечо, внезапно, словно пламенем заполыхало. Сжал зубы, чтобы не закричать. По краю сознания скользнула мысль, что игра в умирающего такими темпами может скоро стать реальностью. Все-таки не сдержался и застонал. И в этот момент:
– Нилькар...
– Рысь тихо произнесла давным-давно забытое имя. Ее взгляд стал куда более осмысленным. Девушка взяла стакан с водой и протянула его Пуме. Тот сделал несколько глотков. Дышать стало легче.
– Спасибо...
Пума увидел перед собой зеленые глаза Рыси. Они были так близко, что у него перехватило дыхание.
– Я...
– девушка слегка покраснела и замолчала.- Ниль...
– ее губы легко коснулись губ Пумы.
– Ты только держись, только останься. Я все исправлю. Все-все... Ты очень нужен мне.
По щеке Рыси скользнула слеза. Девушка небрежно ее смахнула, словно стыдясь. Совсем некстати в горле у Пумы опять запершило. Он изо всех сил пытался сдержать рвущийся наружу кашель, но получалось плохо. Наверное, со стороны это выглядело как настоящая
– Леопардик!
– закричала она что есть силы.
Рингевен, которая буквально несколько минут назад прилегла вздремнуть, вскочила, словно ужаленная. Голова отказывалась что-то понимать. Вроде, голос принадлежал Рыси, хотя, когда это она пришла в себя и почему никто об этом не знал? Может, что-то с Пумой случилось? Леопардик набросила на себя первое, что попалось под руку - это была рубашка Волка и, плюнув на приличия, рванула по коридору выяснять, кто же ее звал.
Увидев открытую дверь в комнату Пумы и выглядывающую оттуда Рысь, Рингевен на мгновенье остановилась.
– Рин, он умирает, сделай же что-нибудь!
– набросилась на ошеломленную девушку Кэйтейра.
Леопардик вбежала в комнату и увидела кашляющего Пуму. Выглядел он не самым лучшим образом. Однако проделав все необходимые манипуляции, девушка поняла, что пациенту совершенно ничего не грозит. Подала симулянту стакан воды, повернулась к Рыси:
– Ну и зачем было так кричать?
– спросила она.
– Что, сама не могла ему воды дать?
– Рингевен была в курсе планов Тигра, а потому решила сделать вид, что возвращение Кэйтейры ее ничуть не удивляет.
– Он умирал!
– Вечно ты краски сгущаешь, - фыркнула Рин.
– Отставить панику. Никто не умирает. Он, конечно, сейчас не в лучшей форме, но жить будет, обещаю.
– Стрела же была отравлена!!!
– оторопела Рысь.
– Была. Только теперь уже все нормально. Он поправляется. А теперь, если не возражаешь, я пойду спать. И уж если тебя так заботит состояние моего пациента, то вполне можешь за ним поухаживать, пока я отдыхаю.
– Эй, пациент!
– сказала она, обращаясь уже к Пуме.
– Хватит пялится на мои ноги, у Рыси они ничуть не хуже.
Сказав это, Леопардик ушла, а Кэйтейра повернулась к виновнику переполоха.
– Какого...
– начала она.
– Хватит, Кэй, - прервал ее Пума.
– Не нужно говорить то, о чем будешь потом жалеть. Я люблю тебя, а ты... наверное ты все же сможешь полюбить меня, правда?
– Ты такой дурак, Нилькар...
– прошептала Рысь, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
Когда Тим спустился вниз, сорванцы уже вовсю уминали многочисленные яства, которыми был густо уставлен стол. Тарелка с аппетитными оладьями стояла немного поодаль. Тим сел на свободный стул и притянул к себе угощение, а также кружку с горячим ароматным напитком из молодых листьев земляники, затем с наслаждением схватил оладушек, и, не церемонясь, откусил от него большой кусок. Нет, выдержка у него все же оказалась на высоте. Он ухитрился даже не подать вида, что лакомство пересолено и переперчено сверх всякой меры. Не обращая внимания на заинтересованные взгляды "юных отравителей", Тим проглотил оладий и запил его земляничным варом. Про себя порадовался, что прохиндеи не додумались подсыпать еще чего-нибудь ему в питье.
– Вкусно!
– заявил, он.
– Просто обожаю это блюдо, а здесь его даже немножко поперчили - просто прелесть! Хотите попробовать?
– разрезал еще один оладий и протянул Элану и Рою по половинке.
Пакостники попытались отказаться, но не тут-то было. Тим заявил, что они могут все не есть, но попробовать просто обязаны. И если они этого не сделают, то он на них сильно обидится. Пришлось братьям все-таки взять "угощение". Как они ни старались, а сдержать гримасы не удалось. Мужественно съев "дело рук своих", бедокуры насупились и разобиделись.