Переход
Шрифт:
…Хлипкий замок сорвался, дверь отлетела внутрь с первого же удара — повезло, что здесь не гранд-отель, на прочность и надежность никто не разоряется. И прислуга догадливая, сказано проваливать — они и проваливают. Морис ввалился в темную прихожую, бросился дальше, туда, где горел свет.
Маленькая комната, тусклый экран дальней связи над столом, спальня… Ну и порядок, ни соринки, постель не измята, а ведь постоялица жила здесь два дня! На полке среди вещей цепким, привычным взглядом выхватил самое серьезное — свернутый ремень с кобурой, запасные обоймы
Следующая дверь распахнута, в ванной включены лампы, все на виду — и желудок на мгновение скручивает спазмом. Морис видел такое и раньше, и много хуже, страшнее, безнадежнее, но каждый раз это повторялось снова и снова — мимолетное, но острое ощущение паники от необходимости прикоснуться к тому, что недавно текло жизнью по чьим-то венам.
Кассандра Экхарт лежала в ванне, безмятежно откинувшись на спину, глядя в пространство спокойными, чуть затуманенными глазами. Вода еще не пресытилась алым, лишь помутнела, не скрывая на женщине почему-то не снятый халат — неужели чтобы не смущать тех, кто вытаскивал бы ее отсюда утром? Тоже, нашла застенчивых…
Она увидела вошедшего, и взгляд ожил, наполнился тоскливой досадой и даже скукой. Разглядела форму здешней полиции, вздохнула и снова стала безучастной. Морис знал, что она его слышит, и, вытаскивая из воды, объяснил:
— Считайте, что я жутко невоспитанный, вломился без приглашения… Но я терпеть не могу, когда в мое дежурство случается такое!
Он изрядно промок, расплескал содержимое ванны, но все-таки подхватил дамочку половчее вместе с ее халатом и потащил в комнату, оставляя на полу мутно-бурые подтеки, в которых таяли, растворялись новые красные капли.
Она не сопротивлялась, даже, наверное, помогла бы, если б сумела. Если бы захотела. А так лишь смотрела с равнодушием, возишься — ну и возись. Морис вывернул на кровать аптечку, нашел, что нужно, заклеил раны, перевязал, как положено. Теперь-то приезжая красотка не умрет, и врача звать незачем. Врачи здесь ни к чему, во всех смыслах, и до больницы далеко. Проклятая дыра, и нашла же эта сумасшедшая, куда заехать…
Морис внимательно осмотрел обнаруженный пистолет, превосходный, из тех, которые, если задуматься, с головой выдают владельца. И, кстати, наводят на мысли — а что было выдумывать-то, затягивать? Нажала на курок — и готово.
Она заметила его недоумение, поняла правильно и чуть слышно сказала:
— Не хотелось, чтобы так… мерзко, будто контрольный…
Кассандра успела потерять не так уж много крови, но вполне достаточно, чтобы свалиться на пару дней в постель. Кто бы только ей об этом напомнил. Через полтора часа она уже ходила по комнате, туда-сюда, медленно, иногда потирая пальцами виски, но Морису казалось, что он видит зверя, мечущегося в клетке. Только белеющие в полумраке повязки на обеих руках напоминали о случившемся.
— Зачем? — в который раз спросила она, без раздражения, но с упрямой настойчивостью, будто и в самом деле надеялась услышать истинную причину.
— Может, поищем другой выход?
— Кто ты такой, чтобы искать за меня выходы?
Морис подошел ближе, всматриваясь в бледное лицо, с которого уже смыты следы крови, но даже кровь не смыла следов мучительного, старательно
— Кто я? Просто полицейский из дурной глухомани, который увидел чудо. Если ты погибнешь, моя жизнь опустеет, — искренне произнес Морис. И в кои это веки пафосная ложь оказалась чистейшей правдой. Кассандра усмехнулась, глядя на него с задумчивым любопытством, потом сказала:
— Ты же ничего обо мне не знаешь.
— Знаю.
— Вот как? И кто же я, по-твоему?
— Самое прекрасное создание, какое мне доводилось встречать. Ты останешься?
Она вдруг приблизилась, мягко обвила его плечи обеими руками, почувствовала сквозь шелк новенькой ночной сорочки, как он гладит ее по спине, как жар ладоней незнакомца, чужака о котором она знала не больше имени, прогоняет холод смерти. Пусть, остальное не важно. Больше ничего не имеет значения. А этот парень напросился сам.
— Ладно, — она неуверенно улыбнулась и пожала плечами, — дарю, забирай. Иногда нам так не хватает щедрости…
На следующее утро, едва солнце появилось над горизонтом, от развалин Большого моста в направлении столицы уехал королевский кортеж. Вместе с ее величеством отбыли дамы, которых больше, чем обычно, запихнули в громоздкую карету, и половина охраны. Но стоило только осесть пыли на Восточном тракте, поднятой копытами и колесами, как следующая карета с королевой в окружении гвардейцев, а также экипажи с оставшимися дамами и прислугой, выкатили на объездную дорогу и скрылись в лесу, другим маршрутом, но тоже в сторону Алуа.
Собственно, Адельгейды не было ни в первой, ни во второй компании, хотя в каждой из них думали на другую, будто королева пребывает именно там, а сами они лишь прикрывают настоящий отъезд. Веллита постаралась на совесть — фальшивые личины слезут с двух особо доверенных дам только ближе к столице, стало быть, путаница и недоразумения гарантированы. А это как раз то, что нужно.
В разгромленной деревеньке никто не заметил небольшого портала, открывшегося чуть ниже по течению реки, в который ушли четверо, с виду нисколько не похожие на придворных. Там, на другой стороне, можно тихо обстряпать оставшиеся дела — купить лошадей, проверить снаряжение, оружие, карты и маршрут для возвращения в Забытый город.
До крепости Салабрика, самой большой и укрепленной в этих местах, добрались к ночи. Короля ждали только два дня спустя, но, тем не менее, неудобств не возникло. Завтра, когда разнесутся слухи, здешних жителей ждет разочарование. Все усилия по украшению улиц и подготовке к торжествам пойдут прахом — королева вообще не приехала, а Роланд не стал терять время на долгие церемонии, лишь велел показать дорогу в его покои и подать ужин. Командир гарнизона выслушал неожиданный приказ — усилить караулы, а магическую охрану отправить на стены всю, какая есть. Собственно, королевский визит сам по себе достаточная причина для чего-то в этом роде, но начальник давно научился отличать предписанные придворным церемониалом формальности от самой настоящей тревоги.