Переиграть войну! Пенталогия

Рыбаков Артем Олегович

– Емельян, – обратился я к завхозу, – как, потвоему, сколько метров в этом ряду?

– Семь, а может, и восемь, товарищ Окунев.

«Ну да, между „поленницами“ зазоры должны быть. Тут их шесть, в высоту мне до груди примерно, чтобы удобнее ворочать было, то есть метр тридцать. Итого, имеем в каждой „поленнице“ двадцать слоев по двенадцать винтовок – двести сорок стволов. И в этом ряду примерно полторы тысячи „мосинок“!»

– Сержант, пиши тысячу пятьсот винтовок и пошли к следующему ряду. И, как карабины заметишь, обязательно мне скажи!

– Так точно, товарищ старший лейтенант!

Наткнувшись на стопку карабинов образца 1938 года, я провел похожие вычисления и определил, что в ней немцы уместили двести единиц.

Всего мы насчитали одиннадцать «поленниц» винтовок и четыре – карабинов, то есть около

трех с половиной тысяч стволов! Нам за глаза хватит и четверти такого количества.

Я отправился к Фермеру, но тут меня окликнули:

– Товарищ командир, разрешите обратиться? – Это был тот самый худосочный артиллерист, вместе с которым мы немецкого унтерагромилу в лагере гоняли, хотя это как посмотреть – может, это он нас гонял.

– Да, слушаю вас, товарищ красноармеец.

– Товарищ командир, можно я с того немца сапоги сниму? Они по размеру как раз, а то у меня нету…

– Да, разрешаю! И остальным скажите, чтобы в таких вопросах сейчас не церемонились.

– Товарищ командир, а это мародерством не посчитают? А ты вы в лагере тогда упоминали…

– В данном случае – это законный трофей, так что не переживай, боец! И вот что еще – как обуешься, сбегай к товарищу Чернявскому и передай ему, чтобы людей вооружал. Вот здесь, – я показал рукой, – карабины. Пусть по две штуки каждому выдает. Понял?

– Так точно, товарищ командир! – Лицо артиллериста осветила радостная улыбка.

А вот с автоматическим оружием нам повезло гораздо меньше – нашли всего двенадцать «СВТ» и одну «АВС» [156] со здоровенным набалдашником дульного тормоза на стволе. Да вдобавок примерно половина из них была повреждена. Автоматов же не было вовсе, скорее всего их зольдатики для себя придержали.

Двадцать два «ручника» порадовали меня значительно больше «максимов», хотя Емеля и гундел чтото про нехватку магазинов и ЗИПа. [157]

156

7,62мм автоматическая винтовка образца 1936 года, АБС (индекс ГАУ – 56А225) – советская автоматическая винтовка, разработанная оружейником Сергеем Симоновым.

Изначально разрабатывалась как самозарядная винтовка, но в ходе усовершенствований был добавлен режим автоматического огня для использования в экстренной ситуации.

Масса:3,8 кг. Длина:1230 мм. Длина ствола:612 мм. Патрон:7.62х54R. Калибр:7,62 мм. Принципы работы:отвод пороховых газов. Темп стрельбы в автоматическом режиме: 800 выстрелов/мин. Начальная скорость пули:840 м/с. Вид боепитания:коробчатый, отъемный магазин на 15 патронов.

157

ЗИП – обозначение, принятое в технических системах для указания на запасные части, инструменты, принадлежности.

– Антон, товарищ старший лейтенант, ну что же делатьто? Вон у того «дегтяря» приклад расколот и прицел погнут, даже отсюда видно… – ворчал он, перебирая оружие. – А этот вообще танковый, где мы диски носить будем?

– Не ной, сержант. Надо будет – сошьем или вон, в противогазной сумке таскать будем. Всяко удобнее, чем с пехотными «блинами» возиться. Пойдем, патроны пока посчитаем.

Когда мы дошли до той части склада, где немцы сложили боеприпасы, на территории народу прибавилось – наконец подтянулись из леса бывшие пленные. Первым делом они подходили к своему командованию в лице военного прокурора Чернявского и двух пехотных командиров – капитана Никифорова и лейтенанта Старцева и получали оружие. Даже отсюда мне было видно, как приободрялись люди, менялась их осанка, пластика движений, становились звонче и громче голоса. «А ты что хотел? Человек в форме и без оружия может быть кем угодно, а в форме и с оружием – солдат, воин!» Был и еще один момент, радовавший лично меня, – почти все освобожденные, для кого у нас нашлось оружие или кого удалось

вооружить трофейным, сейчас находились в засадах на подступах к сортировочному пункту, а чем больше людей получали в руки винтовки, тем большую проблему для нечаянно забредших сюда немцев мы представляли.

Патроны педантичные немцы разместили под специальными навесами, хотя что им, в жесть запаянным, сделается? Я принялся считать ящики с винтовочными патронами и дошел до сорок третьего, когда на меня, потрясая в воздухе стандартным ящиком, в какие у нас в стране упаковывают патроны, налетел радостный Несвидов:

– Антон! Товарищ старший лейтенант, есть! Нашел!

Надписи «7,62П ГЛ» и «2304 шт.» на стенке не оставляли никаких сомнений в его содержимом.

– Это хорошо, Емельян! А то у меня едва половина диска после сегодняшних плясок осталось. А ты, однако, здоров – ящиком размахиваешь, будто ничего не весит!

Действительно, если с винтовочнопулеметными патронами у нас особых проблем не было, то «тэтэшные» с определенного момента были в дефиците. Два автомата и пять пистолетов под этот патрон после начала активных действий расстреляли практически все наши запасы.

– Это я от радости, товарищ Окунев. Там еще два таких стоит. Их немчура отдельно поставила. Еще и нагановских два ящика и три с винтовочными «Б32»! [158] Бронебойными!

– Круто! – этим новостям я обрадовался не меньше, чем предыдущей. – А простых тут не меньше чем семь десятков ящиков. Позови пару бойцов, пусть вскрывают простые и народу раздают, а этот давай сюда, пока ходить будем, диск добью.

158

Бронебойнозажигательная пуля Б32 (д) массой 9,510,0 г предназначена для зажигания горючих жидкостей и для поражения живой силы противника, находящейся за легкими броневыми прикрытиями, на дальностях до 500 м. Состоит из оболочки, стального сердечника, свинцовой рубашки и зажигательного состава. Головная часть оболочки окрашена в черный цвет с красным пояском. Ранний вариант пули имел длину 36,8 мм, задняя часть ее была конической. Зажигательный состав размещался в передней части пули перед стальным сердечником. В качестве зажигательного состава использовалась смесь алюминия и фосфора, а в более поздних вариантах пули – термит. Более поздний вариант был немного длиннее первого. Стальной сердечник был перенесен немного вперед, и зажигательный состав был размещен не только в передней части пули, но и в задней.

– Фермер Арту, – я поспешил поделиться хорошими новостями с командиром.

– В канале, – голос Саши был озабоченным, но не недовольным. – Что у тебя?

– Патронов хоть… на зиму соли, – несколько смягчил я первоначальный вариант сообщения. – Винтовочных семьдесят ящиков с простой пулей, три ящика бронебойных и три ящика для «ТТ»!

– Некисло! Больше шестидесяти тысяч только «мосинских», – влет прикинул Саша. – Там шмоток никаких нет? «Сидоров», подсумков? Не в карманах же все это выносить…

– Я поищу. Это все?

– Пока да.

Вскрыв ножом ящик, я вытащил несколько завернутых в вощеную бумагу упаковок патронов, но потом решил не продолжать – карманы оттопырились, да и потерять недолго.

В наушнике раздался голос Алика:

– Здесь Тотен. У нас гости: две подводы с барахлом и при них четыре немца. Командир, брать нам?

– Отставить! – немедленно ответил Саша. – Пропустите их, у нас как раз транспорта не хватает.

Взгляд со стороны. Тотен

«Наконецто, настоящее дело!» – это было первое, что пришло в голову, когда «герр командер» объявил, что я буду старшим в одной из групп прикрытия. Достала меня бумажная работа конкретно! В будущем с договорами и соглашениями возился, на войну попал – все та же бодяга…

Я понял, что гдето даже завидую Антону, постоянно попадающему во всяческие переделки.

Плохо только то, что под начало мне дали «новеньких», фактически я единственный из «Котов», кто на этом участке оказался. И, несмотря на одобрительное Сашино: «Давай, не дрейфь! Тут твоя рассудочность и обстоятельность нужнее…», нервничал я страшно. Командовать тремя десятками воевавших, битых жизнью людей мне, вчерашнему офисному работнику, даже в армии не служившему…