Переинкарнация
Шрифт:
– Можете выходить.
Приготовилась, было, консультировать, но мужик уже включил мозги. Скользнул к двери и осторожно приоткрыл. Первое же сильное чувство, которым от него пахнуло, было добротное жизнеутверждающее злорадство. Капитан снова прикрыл дверь и обернулся к тяжело дышащему в затылок экипажу. Мне даже пришлось потесниться к низкому потолку и распластаться на нём старинной облезлой фреской. Суровый мужской шёпот пестрил всякими героическими словами типа «перерезать глотку» и «навалиться разом».
Вдруг тот самый восторженный мальчик поднял
– Пресветлая, а как же остальные?
– На других кораблях? – сообразила я. – Думаете, сможете угнать всю эскадру?
– Забрать своих, – пояснил капитан, почти удивившись отсутствию прозорливости у всевидящей. – А без нас ни одна посудина не выйдет из этой бухты. Мы в самом конце причала. Если пойдём на выход из гавани, по пути заберём остальные экипажи. Им даже не придётся терять время на резню у себя на борту. Пусть только выберутся на палубу. А там в воду и вплавь к нам. А мы уж их подберём.
Мужики изрядно струхнули, сообразив, что их руководитель вздумал указывать вышестоящему руководству. Я мило улыбнулась толковому решительному лидеру и пообещала:
– Они выберутся на палубу. Я, конечно, не могу их заставить. Но, тот, у кого есть мозги, в вам присоединится.
– А дальше-то что? – нерешительно осведомился кто-то неуместно дальновидный.
– Отправитесь на Сор-бискир, – отмахнулась я от палки, норовящей сунутся в наше колесо. – Доберётесь: тут всего-то ничего. Бискирата Энагсора я предупрежу. Мы с ним старые приятели. Он не откажется вас приютить.
Митингуя под потолком, куда поднималось тяжкое дыхание перевозбудившихся мужиков, я отчего-то представила себе рожу Сарга. Будь я по-прежнему баронессой, он бы устроил ретивой подопечной встряску с хватанием за выпирающие мослы. А теперь обломится – нынче на меня можно только впустую щёлкать зубами. Да и то с оглядкой на чувства верующих. Те его сами вывернут теми же мослами наружу, посмей он нагавкать на богиню.
Едва не захихикав, я вовремя опомнилась и поспешила смыться. Оставаться на взбунтовавшемся крейсере и далее смысла не было. Мне только комиссарских лавров не хватало. Тем более что с революционным порывом у них и так всё в порядке.
В гавани Мушбата стояло семь кораблей. Ещё четыре экипажа удалось склонить к бунту, а на двух капитанами подвязались робкие законопослушники. Однако я не считала, что моя спонтанная миссия потерпела крах. Лишить целых пять кораблей «подвижного состава» - оставив лишь роботизированную технику – тоже чего-то да стоит. Пусть теперь мои кузены применят свои извилины в морском пароходстве. Будет время, обязательно загляну полюбоваться.
Так, фантазируя на военно-морские темы, я заявилась на Сор-бискир. Поскольку маячком служил сам Энагсор, правителю на голову и свалилась. Прямиком в походный лагерь блюстителей побережья. Бискират был страшно занят: отмечал будущее воссоединение с союзным Руфесом. Дым стоял коромыслом. Пили мужики, как сволочи, заодно проводя технический осмотр очередной порции отловленных беженцев.
Я невольно
Энагсор восседал в кругу ближников прямиком на земле. Как я и подозревала, он продолжал филонить на подобных мероприятиях: больше придуривался, чем стремился нализаться. Нарисовавшееся прямо перед носом приведение мой приятель заметил сразу. И не он один: пьяный гвалт вокруг от души раскочегаренного костра мигом подавился. Всё-таки настоящие воины бдят в любом свинском состоянии – я, к примеру, так не умею.
– Мерещится? – глухо поинтересовался кто-то.
– Всем сразу? – уточнил какой-то скептик почти трезвым голосом.
Энагсор – мой заматеревший с годами принц – как-то не слишком почтительно поморщился и отставил в сторону кубок. Устроить какое-нибудь кровопролитие за ним не заржавеет, а вот в вопросах религии бискират откровенно плавал. Не то, чтобы совсем уж безбожник, но в жизни он – как и все местные «реальные пацаны» – привык полагаться лишь на себя. В храмы искупительное барахло таскал исправно, коли уж не им заведено. Однако на личности с богами не переходил за ненадобностью.
А тут такой финт ушами. Аж растерялся, морща мозг в поисках подходящего случаю поведения: на него же подчинённые смотрят. Проигнорирует глюк, так и остальные продолжат спокойно пьянствовать. Падёт бискират на колени, так и прочие пойдут мести землю бородами. Прикольно было наблюдать за муками старого дружка, но я поимела совесть. Облачилась в костюм рогатой феи-крёстной и кокетливо улыбнулась:
– Приветствую тебя, мой бискират.
Энагсор со вздохом прочистил горло и осторожно осведомился:
– Кишагнин?
– Что-то ты с годами поглупел, дорогой, – не выдержала богиня. – Помнится, на Оке Тарагмуша, а после и на Сердце ты достал старого пакостника до самых печёнок.
Видеть его рожу было истинным удовольствием. Соранин так на меня вытаращился, будто по его башке проехался каток, выдавливая глаза.
– Ты откуда?.. – прохрипела эта бестолочь, приподнимаясь.
Но, вожак есть вожак. Энагсор мигом опомнился и прекратил терять лицо перед собственным народом. Тотчас передислоцировался с задницы на колени и степенно прогудел:
– Приветствую тебя, Пресветлая мать!
– Благослови мою землю, Благодатная! – нестройно подключились к молитве со всех сторон. – Мой дом и мой род!
Концерт трансформаторных будок без оркестра.
– Благослови, Дарующая, моих жён и мой скот!
Эта часть молитвы меня всегда умиляла: всё-таки жёны шли перед скотом.
– Благословляю! – прервала я их старательную попытку подлизаться. – Не благословляла бы, давно бы уже маршировали безмозглыми. Хотя вы и сами не промах. Не то, что Мушбат. За свою землю стоите насмерть, – одобрила богиня их патриотизм. – Впрочем, соране всегда славились силой духа и отвагой.